Гиви и Шендерович - [3]

Он попробовал включить новый сон, получше, поэротичней, без тетки — она ему не нравилась, но в глазах плавали одни лишь цветные пятна… Его опять замутило.

Он открыл глаза.

На него смотрели тетка и Шендерович.

— Я не Яни, — уныло повторил он.

— Яни-Яни, — согласился Шендерович, и почему-то пнул его носком ботинка в щиколотку. Больно пнул, гад.

— Я не Яни! — выкрикнул Гиви, — хватаясь за щиколотку. — Я — Гиви!

— А-а, — протянул Шендерович, — опять, значит, за свое…

Тетка подобралась и чуть отодвинулась.

— Это он после водки, — пояснил Шендерович. — Такое, понимаешь, дело… Дружок у него был — Гиви. Так он, Гиви этот, утонул в прошлом году. У него на глазах и утонул — у Яни… Ну, Яни с тех пор немного это… Совесть его, понимаешь, мучает, что не спас он кореша закадычного. А уж нырял, нырял, посинел весь…

— Кто, Гиви? — шепотом спросила тетка?

— Не-а, того Гиви так и не нашли. С концами утоп. А Яни моего спасатели вытащили. Полузадохшегося… Ну он с тех пор, когда выпьет, то это… Гиви своего зовет. Протяжно, так, страшно. А то и кажется ему, — он тоже понизил голос до интимного шепота, — что это он сам, Яни, и утоп. А Гиви, значит, вот он… живет на белом свете, водку пьет… Ну и кричит — протяжно так, страшно — «Я — Гиви, я — Гиви!».

Тетка вновь отодвинулась, на этот раз радикально.

— Вот и шурин мой так же, — печально сказала она, — допился, гад… В дурке теперь…

Гиви протер глаза кулаком.

— Я — кто?

— Яни ты, — Шендерович дружески потрепал его по плечу, — Яни Ставраки.

Гиви встал. Ботинки почему-то жали. Наверное, им не понравилось, что их не сняли на ночь, вот они и выражали негодование в пределах своих, обувных, возможностей. Гиви поморщился и снял ботинки.

— Ставраки? — он с достоинством выпрямился, насколько это позволяла тесная каюта. — Я в этом не уверен.

Над его койкой обнаружилась еще одна — тоже пустая.

— А тебе и не надо верить, — ласково сказал Шендерович. — Тебе надо просто запомнить. Я-ни Ста-вра-ки… Заучи это наизусть.

Дружеская ладонь, трепавшая Гиви по плечу, сжалась в мощный волосатый кулак, и этот кулак завис перед носом Гиви.

— Хорошенько заучи.

И, уже тетке:

— Да вы, мамочка, не тревожьтесь. Он не буйный… Во всяком случае, я пока еще с ним справляюсь…

Тетка поспешно привстала, вздохнула — грудь у нее обширно заколыхалась (Гиви стыдливо отвел глаза), и направилась к выходу.

— Пойду я, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, — вы уж тут сами…

И боком вышла из двери, которая тоже только притворялась дверью, потому что не открывалась, как всякой порядочной двери положено, а ходила в пазах.

Шендерович задумчиво смотрел ей вслед.

— Во-во! — в голосе Шендеровича прозвучало странное удовлетворение. Он задумчиво оглядел пустую каюту и тоже вздохнул.

Гиви мрачно поглядел на него.

— Что я делаю на корабле? — сухо спросил он.

— Плывешь, — рассудительно ответил Шендерович.

— Куда плыву? — забеспокоился Гиви.

— В Турцию.

— Зачэм в Турцию? — Неожиданно у него прорезался совершенно карикатурный акцент… Откуда, уныло думал он, устаившись на корявые большие пальцы ног, сроду же не было… От потрясения что ли? — Какая Турция, слушай?

— Челночим мы с тобой, — пояснил Шендерович. — Пару дней туда, сутки в Стамбуле, пару дней обратно. Подумаешь, делов-то, в Турцию сплавать. Да не волнуйся ты так, смотреть же страшно. Пойдем сейчас, позавтракаем… Нарзанчику выпьем, на палубе посидим, позагораем, на девок посмотрим. Чем плохо?

— В шезлонгах посидим? — оживился Гиви.

— А то…

Гиви продолжал глядеть на него исподлобья.

— Слушай, — шепотом спросил он наконец, — Я правда Ставраки, а?

Шендерович пожал плечами.

— На время, — сказал он, — только до Одесской таможни. Товар привезем и ты опять будешь Гиви… Как там тебя дальше?

— Месопотамишвили. — застенчиво сказал Гиви.

— Во! Опять Меспопотами… швили… Я ж говорю, на пару деньков… Ставраки, сука, загулял, с концами свалил, а теплоход уже, блин, дудит, билеты не сдашь — потеря пятьдесят процентов, а то и все семьдесят, а у меня у самого проценты тикают, да за перевес, суки, сдерут больше, чем весь товар стоит — квота у них… А так на троих разбросаем… Потом — мы бы с Алкой вдвоем сколько бы вывезли — по полторы на рыло, а с тобой уже, считай, почти пять… Со Ставраки, вернее…

Он мрачно поглядел на внушительные кулаки.

— Гад он, этот Яни, вот что я тебе скажу… Так людей подвести! Не подвернись ты, уж не знаю что бы и делали… Хорошо, паспорт у него я еще тогда отобрал, когда он по пьяни в фонтан ресторанный полез плескаться, а билеты все у Алки были.

— Я что? — ужаснулся Гиви, — по чужому паспорту еду?

— Кто сейчас на это смотрит, — успокоил Шендерович, — тем более, что ты один к одному эта сволочь Яни…

Он наклонился к Гиви.

— Ну чем плохо — задарма в Турцию прокатиться? Целые сутки в Стамбуле, и даже не свой паспорт. Гуляй — не хочу! Девок снимай, кути — все оплачиваю! В пределах разумного, конечно! Или нет — бабки выдам, на них гуляй! Сотню баксов выдам — на них в Турции можно неделю в гареме султана резвиться… Плюс десять процентов с дохода.

— Дэсять?! — Гиви слушал себя с омерзением.

— Ну хорошо, — торопливо согласился Шендерович, — пятнадцать…