Гитлерград - [4]

В итоге Сталин категорично потребовал от Жукова подписать перемирие с разграничением по линии фронта.

– А Ленинград? Они просят Ленинград!

– Пусть забирают, ты патом атабьешь!

Сталин смалодушничал. Поверил Борману, что теперь все будет по другому, мир, спокойствие, сотрудничество.

Ну да, вернули всех пленных. Они все равно мимо проехали на новые стройки пятилетки. Стрелять, убивать перестали. Но сколько потеряли территорий! Почти вся Украина, Прибалтика, Финляндии пришлось все обратно отдать, и самое главное Ленинград. И еще ведь, суки, специально его в Гитлерград переименовали. Чтобы мы зубами от злости скрипели.

Когда Сталин умер, Жуков по общему согласию стал руководителем страны. Собственно, больше никто и не мог бы удовлетворить потребность ее жителей в справедливости. Если к Прибалтике привыкнуть не успели, то Украина была плоть от плоти своя. Минск, Могилев, Смоленск – исконные русские земли, которые сегодня принадлежали немцам.

Такой мир никого не устраивал, и потому с Жуковым были связаны все чаяния и надежды.

А Жуков ждал уже 7 лет. Он понимал, что за сталинские десять лет перемирия Германия набралась сил. Последний враг Британия уже подписала с Борманом мирный договор и начала торговлю. Тем более, что Германия уступила Англии часть французских колоний и Исландию.

США были далеко, и после того, как ее не позвали к дележу европейского пирога, отстранилась от дел старого света совсем.

Напряженными были только германо-советские отношения, да и то, постепенно все начали к этому привыкать.

В кабинет зашел адъютант Жукова полковник Курганский.

– Товарищ маршал, капитан второго ранга Гвоздев по Вашему приказанию прибыл!

– Пусть заходит.

Курганский открыл дверь и пригласил стоявшего в приемной офицера пройти.

– Ну что, капдва, добрался?

– Так точно, товарищ маршал.

– Подходи, полюбуйся, сколько нас осталось в Европе: англичане, Франко, Весь юг – Муссолини, остальное – немцы, черт бы их побрал. Финнов я не беру, ну и шведы, понятное дело, тоже роли не играют.

Вся континентальная Европа, кроме нас с Англией, считай фашисты. Да и то, Англичане мир то заключили, урвали себе всю Исландию заодно, хитрецы. Одни мы еще воюем. Сечешь?

– так точно, товарищ маршал.

– и что прикажешь с этим делать?

Гвоздев молчал, понимая, что маршал сам сейчас должен рассказать, что же с этим делать

– а! Молчишь, Гвоздев! И эти молчат, – они кивнул на двух генералов армии, что расположились по другую сторону карты.

– мы не молчим, Георгий Константинович!

– во! Не молчат, Гвоздев! Ну давай их послушаем, что ли! Вперед, бойцы!

Один из генералов положил лапищу на карту в районе Балтийского моря:

– Ленинград надо забирать. Возьмем Ленинград, остальное сами отдадут.

– ну, положим, не все, Украину то им с чего отдавать. Там вроде у них все прекрасно. И население довольно, и экономика растет, – заметил другой

– так что, оставим все как есть?! Грозно посмотрел Жуков на окружающих, – так все и оставим, вашу мать?!

– товарищ маршал, можно обратиться? – капитан второго ранга решился на небольшую атаку

– валяй!

– а почему нам с ними не подписать с немцами мирный договор и по нему не попросить Ленинград обратно?

– не отдадут

– ну можно попробовать. Если это условие долгого мира, то почему бы и не отдать.

– эх, жаль Николай Герасимович не дожил, сейчас бы как вошел бы в Финский залив, как жахнул бы из всех орудий почище Авроры…

– прошу прощения, Георгий Константинович, у нас ведь нет кораблей в Финском заливе, если только с Ладоги на утлых суденышках да по Неве пройти, а из Мурманске вести, так фашисты у Киркенеса еще всех потопят. Не дойдем, – заметил один из генералов

– так, паникеры, освободили помещение! Мне с капитаном второго ранга поговорить надо

Генералы вышли.

– ты вот что, Гвоздев, ты же немецкий знаешь, у фирмачей фашистских работал

– так точно, товарищ маршал

– поедешь в Ленинград, тут у нас оказия образовалась, фриц один при задержании сдох, а вертухай, что его оприходовал, тебя брал в 50м, знаю-знаю, не любишь вспоминать, все мы не любим… так он военной контрразведке заявил, что фриц тот, вылитый ты, да ты сам погляди, – маршал протянул капитану второго ранга немецкий паспорт. С фотографии на Гвоздева смотрел Гвоздев, только без усов.

– ничего себе!!! – аж присвистнул капитан, – бывает же такое

– да, и парень не просто абы какой баварец, а адъютант самого гаулейтера Трескова. Сечешь, капитан второго ранга?!

– секу, товарищ маршал, но не могу же я вот так вот заявиться к гаулейтеру и похлопать его по плечу, вот мол я, как его

– Клаус Хасс, – сказал маршал, – Клаус Хасс…. Не можешь, конечно, но есть там наш человек, с которым тебе придется пообщаться. Вращается в самый высоких кругах Гитлерграда, тьфу ты….надо же было так наш святой город испохабить! Свяжешься с ним, поживешь пока на явочной квартире, впитаешь информацию, потом технично займешь место этого Клауса. Иди, Курганский тебе дальше все объяснит

– Служу Советскому Союзу!

В приемной уже ждал адъютант Жукова Николай Курганский.

– значит, Гвоздев, сегодня вечером самолет с Ходынки. Забросят тебя в Колпино, оттуда доберешься на S-Bahne ихнем до Ленинграда, ты должен в самолете переодеться и уже от Колпина говорить только по немецки. Если что, вот тебе пароли и явки в Колпино, Тосно и Шушарах. Если вдруг что произойдет, можешь установится у наших товарищей. Но не злоупотребляй. Помни, что там ты уже не капитан второго ранга Советского Военно-Морского Флота, а штурмбанфюрер СС Клаус Хасс.