Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - [188]

. На деле об аризации в Отделе управления имуществом поставили обычный для той эпохи штамп: «В Польшу»[1367].

Литцманштадт, переименованный в честь немецкого генерала, участника Первой мировой войны, — это город Лодзь в бывшей русской части Польши, где некогда проживала одна из самых больших еврейских общин мира — 233.000 человек. Часть из них переселили, оставшиеся 160.000 согнали в охраняемое гетто в нищенском квартале города. Там они жили в ужасающих санитарных условиях, производя для вермахта и немецких универмагов одежду, обувь, мебель и многое другое. На содержание каждого расходовалось ежедневно 30 пфеннигов, а спустя некоторое время лишь 19 пфеннигов в день[1368].

Чету Моргенштернов депортировали в Лодзь вместе с 20.000 других евреев из Берлина, Вены, Праги, Франкфурта, Кёльна, Гамбурга, Дюссельдорфа и Люксембурга и 5000 цыган из Бургенланда. Цыган вскоре отправили в Освенцим. Западные евреи, не говорившие ни на польском, ни на идиш, остались запертыми в гетто, вместе с местными восточноевропейскими евреями. Они с трудом приспосабливались к здешней жизни, между двумя группами вспыхивали конфликты.

Читали ли Моргенштерны книгу бывшего бедного художника? О «жидах» и о том, как лишить их достоинства, там сказано следующее (задолго до того, как эти планы начали претворяться в жизнь): Если запереть еврея вместе с ему подобными, его искусная ложь окажется бездейственной, и тогда все его т.н. «трудолюбие» исчезнет, и он утонет в грязи и нищете. Арийцу идёт только на пользу, если он живёт среди своих соплеменников, а вот для еврея это губительно, это превращает его в животное[1369].

Самуэль Моргенштерн умер от истощения в августе 1943 года в возрасте 68 лет в гетто Литцманштадта и был похоронен на кладбище гетто[1370]. Его жена находилась с ним до последнего дня, как сообщил позже очевидец Вильгельм Абелес, зять Эммы, бывший венский стекольщик[1371].

В августе 1944 года гетто очистили ввиду приближения Красной армии. Находившихся там 65.000 евреев, ослабленных голодом и болезнями, депортировали в лагерь смерти Освенцим, в том числе и Абелеса, которому, однако, удалось выжить. В последний раз он видел Эмму Моргенштерн перед депортацией из Литцманштадта. Других выживших свидетелей нет.

Скорее всего, Эмму Моргенштерн отправили в Освенцим в августе 1944 года, так как 30 августа в гетто оставались лишь 600 человек «команды зачистки» и единичные спрятавшиеся евреи[1372]. В Освенциме большинство прибывших сразу же отправили в газовые камеры — нетрудоспособных женщин в первую очередь.

Позже венский суд постановил, что Эмма Моргенштерн не дожила до конца войны в 1945 году. В декабре 1946 года её признали умершей по заявлению её брата, майора в отставке Макса Прагана[1373].

11. Юный Гитлер и женщины

Подавленные желания и бегство от женщин

Немногочисленные свидетели линцского и венского периодов жизни Гитлера сходятся в одном: молодой человек мечтал о женщинах, но при этом боялся их и избегал. Настоящих связей у него не было. Очень странно, что в венские годы, то есть с 18 до 24 лет, в жизни Гитлера так и не произошло ничего существенного в этой сфере, он не приобрёл опыта отношений и даже ни разу не влюбился. Прямое доказательство того, что в жизни странного обитателя мужского общежития не было места человеческому общению, приобретению реального опыта: чужие, вычитанные в книгах слова определяли его представления об окружающей действительности и помогали в ней ориентироваться.

К концу венского периода Гитлер представляет своё будущее точно таким же, каким описывал его Августу Кубичеку ещё в Линце. Он видит себя успешным художником, проживающим на вилле, которую выстроит сам: «Заправлять всем в доме и вести хозяйство будет образованная дама. Это будет женщина в летах, чтобы не возникало никаких желаний или намерений, способных помешать нашему призванию художника»[1374]. Кубичек, ближайший друг Гитлера, несколько месяцев деливший с ним комнату в Вене, считал своего приятеля «уникальным человеком в этом гнезде разврата, где даже искусство воспевает шлюх!»[1375] «Добровольно наложив на себя аскезу», он рассматривал женщин «с живым и критическим интересом, исключив при этом любое личное участие; опыт, уже приобретённый другими мужчинами его возраста», превратился для него в проблему, «о которой по ночам он рассуждал таким деловым и холодным тоном, как будто его всё это не касается»[1376].

В юности, в Вене я знал немало красивых женщин[1377]— это признание, сделанное Гитлером в 1942-м, не следует понимать как горделивый намёк на бурные венские годы, скорее, здесь стоит прислушаться к словам Кубичека. Тот вспоминает, что Гитлер в возрасте 18–19 лет обращал внимание на красивых женщин, «однако смотрел на них, как на прекрасные картины, то есть совершенно не думая при этом о сексе»[1378]. Надо отметить, что Кубичек пишет об этом уже после 1945 года и без всякого морализаторства.

Кубичек утверждает, что соблазнить Гитлера не удавалось, и иллюстрирует этот тезис следующим эпизодом. В 1908 году они в поисках жилья оказались в одной элегантной квартире. «Опрятно одетая горничная» проводила их в «изысканно обставленную комнату», где стояла «роскошная двуспальная кровать». Кубичек продолжает: