Гитлер против СССР - [79]

Вдохновителем и патроном гофмановского плана был кронпринц… Этот человек в течение ряда лет, хотя и спрятавшийся за кулисами дворцовых интриг, был одним из наиболее «злых гениев» германской политики: он был одним из самых неразборчивых в средствах авантюристов нашего времени, одним из действительных преступников, виновных в падении Германии; до войны он славился своими экстравагантными приключениями, во время войны — своими подвигами в тылу, после войны он бежал из страны одним из первых, теперь он вынырнул снова. Рехберг был всегда только его «Porte parole».[58] (Два других члена группы Рехберг — Гофман — барон фон-Хюнефельд и майор фон-Куммер — были также бывшими адъютантами кронпринца.) Гофман возлагал свои надежды на кронпринца уже во время войны, когда он разошелся во взглядах на методы ведения войны с главными военачальниками, а «маленький Вилли» был в то время известен как лидер фронды против кайзера и его ставки.

Что привлекло этого дворцового героя к гофмановскому проекту? Он всегда был человеком, потворствовавшим самым безумным идеям и самому безудержному хвастовству. Он не стеснял себя ни в чем, когда речь шла о его личных целях. В 1916 г., накануне Вердена, он не остановился перед тем, чтобы посылать сотню за сотней тысяч германских солдат на смерть, — ему хотелось заработать титул «победителя Вердена» и «спасителя отечества»; он заслужил клеймо «верденского мясника». Он был разбит на Марне (как командующий Пятой германской армией); разбит под Верденом; с презрением выброшен солдатами после перемирия. Он ничего не уступил. Теперь для него стояла на карте самая важная вещь — потерянная корона, и он играл ва-банк.

Этот любитель хорошо пожить, которому так долго пришлось ждать при подозрительном отце своей очереди сесть на трон, выскользнувший из его рук в последний момент, ненавидит революцию быть может больше, чем кто-либо другой; он был способен на все — лишь бы снова оказаться наверху. Бессмысленный капповский путч в марте 1920 г., который на три дня снова отдал Германию во власть жестокой реакции и после которого бесконечно сменялись кризисы и потрясения, «был первоначально его предприятием. План Гофмана был другим ловким ходом этого скомороха.

С помощью этого безумного «наполеоновского» плана, задуманного ненормальным человеком и толкающего Германию на путь новой катастрофы, он — претендент на трон — рассчитывал нанести прямой удар в спины тех, кто, по его мнению, составлял главное препятствие его притязаниям и кого он ненавидел едва ли не больше чем революцию. Это были «республиканские» генералы, лидеры нового рейхсвера, с их «про-русской», «восточной ориентацией» — стержнем политики Ратенау, Штреземана и всех прочих «плебеев». Кронпринцу требовался иной выход. Не кто иной, как он со своими адьютантами и со своими далеко идущими политическими связями, ухватился за идею Гофмана и превратил ее в; полную и конкретную военно-политическую схему.

Основа была ясна. Разбитая на западе Германия должна ударить на восток, а так как у нее нет своей большой армии, нет сил, достаточных для такой кампании, она должна заключить военный союз с Францией, а если удастся — также и с Англией. Комбинированная новая армия для «экспедиции на восток» будет состоять из французских и германских сил в пропорции 5:3 и должна иметь даже объединенный генеральный штаб.

Кронпринц не замедлил предложить в качестве верховного начальника этого генерального штаба, а следовательно и главнокомандующего германской армией, маршала Фоша, человека, который разбил его во Франции, «версальского дьявола», врага злейшего из всех, каких Германия когда-либо имела. Рехберг и в самом деле посетил Фоша и вел с ним переговоры от имени кронпринца, и Фош—в то время более или менее «затертый» Пуанкаре и Брианом, разочаровавшийся в своих надеждах на роль нового Мак-Магона во Франции после войны и вдобавок клерикал, непримиримый враг большевизма, — одобрил план Гофмана и даже опубликовал дружеское приветствие генералу Гофману.[59]

Такова была первая форма гофманиады. Человек, который в Версале протащил Германию по грязи, и человек, который в результате версальского мира потерял трон и честь, эти два виновника величайших бедствий в мировой войне объединились, чтобы начать новую войну. Теперь план Гофмана надо было уже принимать всерьез. Он начал притягивать также и другие «антибольшевистские» или антирусские силы.

Еще во время войны Гофман установил тесный контакт с Пилсудским — антисоветским властелином Польши — и его «полковниками» из «Польской военной организации». Уже тогда, в 1917 и 1918 гг., Гофман, будучи в оппозиции к Людендорфу, настаивал на том, что Польша с запада должна быть «пощажена» Германией (Людендорф требовал аннексии западной Польши), и в то же время он поддерживал планы Пилсудского относительно Белоруссии и Литвы (Вильно). Действительным отцом и автором знаменитого германо-польского пакта о союзе, заключенного в 1934 г., является Гофман.

Это также он был действительным инициатором «независимого украинского государства», признание которого по сепаратному мирному договору, еще до заключения Брест-Литовского мира, он почти вырвал в феврале 1918 г. благодаря личному нажиму на Австрию и графа Чернина.