Гитлер против СССР - [102]

В июле 1934 г. фельдмаршал Маннергейм, лидер финских фашистов, союзник Геринга и бывший регент государства, появился в Лондоне, чтобы поднять вопрос об укреплении Аландских островов. Его сопровождали шведский генерал де-Шамп, финляндский адмирал Шульц — бывший офицер царского военного флота, и германский адмирал Гадов. И в том же году превращение Аландских островов в военно-морскую базу было в принципе решено. Шведские фирмы будут строить подводные лодки по чертежам, присланным из Германии, и, разумеется, именно Германия стоит за шумливой пропагандой в пользу «финляндско-скандинавского военного блока»: такой блок должен стать политическим фундаментом для этого вооруженного кольца островов на Балтийском море — северной Мальты, где германский флаг будет водружен на второй день войны.

Остаются еще только две морских позиции. Одна из них — Кронштадт — база «красного врага», которая должна быть взята штурмом. Другая и последняя, наиболее важна из всех опорных пунктов на Балтийском море для германского адмиралтейства и его балтийской стратегии. Это — южный берег Финляндии, расположенный на северном побережье Финского залива, и южный угол Ботнического залива, с его знаменитыми шхерами: отсюда-то и намеревается флот Гитлера начать свое прямое наступление на Ленинград. Если Киль, Зунд, Гдыня и Мемель образуют как бы тыл гитлеровского военного флота в этой войне, а острова на Балтийском море — промежуточный этап, то финские фиорды на северо-балтийском театре войны должны представлять передовую линию наступления.

Стратегически это совершенно своеобразная морская позиция, почти единственная в своем роде. Этот район напоминает норвежские фиорды, но длинный берег Норвегии выходит в совершенно открытый Атлантический океан. Расположенные недалеко от Ленинграда между близко лежащими берегами финские шхеры образуют нечто вроде естественных укреплений; это лабиринт, состоящий, примерно, из 30 тыс. мелких островков и скал, обрамляющий укрытые узкие проходы, которые для судов не слишком большого тоннажа и малой осадки представляют превосходные места для стоянок и маневров. Это естественная морская позиция, которую, пожалуй, не часто встретишь на морской карте мира, тем более что она своеобразно совпала с неблагоприятно расположенным Ленинградом, оказавшимся в мешке. Вдоль берега расположена целая серия оборудованных гаваней и посадочных площадок.

Маннергейм, когда-то подчиненный Гофману командир на финском фронте, а теперь «тень», стоящая за финляндским правительством, является гарантией того, что финляндские фиорды также обеспечены за германским адмиралтейством. Тем временем авангард и главные силы германского флота систематически специализируются и тренируются для действий в этих специфических условиях; и в техническом отношении — из-за мелководья северной части Балтийского моря (малая осадка), и в тактическом отношении — из-за узких оперативных путей.

Таково объяснение многих «необъяснимых» секретов германской программы военно-морского строительства. Такова причина того, что Германия, удовлетворившаяся по всем категориям кораблей пропорцией в 35:100 по отношению к британскому тоннажу, категорически потребовала для подводных лодок соотношения в 45 %, а впоследствии и в 100 %; и вот почему, проведя это чрезвычайное требование, она начала строить не большие и средние подводные лодки современного класса от 600 до 1 400 т, но маленькие подводные лодки по 250 т каждая, даже меньшие, чем первые германские подводные лодки по 260 т во время мировой войны. Из 26 подводных лодок, построенных или начатых строительством в Германии в 1935 г., 20 относятся к этому типу, и, без сомнения, огромное большинство из 60 или l0 подводных лодок, которыми Германия будет обладать в ближайшем будущем, также будут иметь такой малый тоннаж.

Если это сравнивать с тоннажем Франции, в настоящее время обладающей самым большим в мире количеством подводных лодок, то сразу бросается в глаза резкий контраст: Франция уже не строит больше подводных лодок меньше чем в 550 т водоизмещения, а, наоборот, уделяет внимание все более и более крупным конструкциям (например, знаменитый подводный крейсер «Сюркуф» в 3 тыс. т с четырнадцатью, минными аппаратами и двумя восьмидюймовыми орудиями). Это не «слабость» германской военно-морской политики; и не больше чем выдумкой является история «конфликта» внутри германского адмиралтейства, согласно которой одна группа требовала больших подводных лодок французского или английского образца, но была разбита защитниками меньшей модели.[80]

Германия строит маленькие подводные лодки не потому, что у нее нет денег, и не потому, что это облегчает массовое серийное производство, но потому, что этого требует ее будущая позиция — Финский залив. Они должны быть такими маленькими, подвижными и легко маневрирующими, чтобы не бояться никакого мелководья (некоторые из них предназначены для того, чтобы заплывать даже в реки). И во всяком случае они будут более опасны, чем германские «швейные машинки» «фламандской флотилии» во время мировой войны, годами державшие в страхе гордый британский флот при помощи своих двух минных аппаратов, одного пулемета и 88-миллиметрового орудия; несмотря на сети, аэропланы и сторожевые суда, они тогда по пять раз в месяц совершали набеги в Северном море и, пересекая канал ночью, нападали на большие корабли. Теперь цель ближе. Первая новая германская флотилия подлодок, спущенная на воду в 1935 г., названа именем капитана Отто Веддигена, который потопил во время войны три британских крейсера. Но эта флотилия плавает в водах Балтики. Ныне германскому адмиралтейству нужны специальные качества подводных лодок, а не их величина; оно не заинтересовано в больших подводных лодках, особенное преимущество которых в том, что они с легкостью пересекают океаны и способны оставаться в море вдали от порта в течение месяцев.