Гитлер идет на Восток 1941-1943 - [129]

Судьба 3-го батальона 30-го моторизованного полка наглядно показывает, насколько непосильной ношей стали для участвовавших в походе частей сражения за Тихвин. В ходе марша от Чудова к Тихвину, когда температура внезапно упала до минус 40 градусов, батальон потерял 250 человек - половину численности личного состава, - многие из которых замерзли. Как выяснилось, у некоторых - у тех, кто не предохранял голову под каской чем-нибудь теплым, - просто прекращалось кровообращение в головном мозге.

Начиная с того похода, фронт между Ленинградом и Волховом сделался для немецких войск на Востоке источником постоянной угрозы и местом ведения кровопролитных боев.

Такова была плата за отказ от взятия Ленинграда. Кара за попытку сделать слишком многое в слишком многих местах сразу. В результате в 1941 г. Гитлер не достиг поставленных целей ни на Севере, ни на Центральном фронте: Ленинград и Москва остались непокоренными.

Часть третья. РОСТОВ.

12 сентября 1941 г., когда 36-я моторизованная и 1-я танковая дивизии под ясным небом ранней осени быстро продвигались к Ленинграду, оставив позади Дудергофские высоты, над озером Ильмень лил проливной дождь. Личный состав штаба 56-го танкового корпуса устроил КП неподалеку от остова разрушенной избы к юго-западу от Демянска. Генерал фон Манштейн сидел в намокшей палатке с дежурными офицерами. Они ждали вечерней сводки, а пока, за не имением других занятий, убивали время за роббером-другим бриджа.

Вдруг зазвонил телефон. Трубку взял капитан Шпехт.

– Командующий хочет поговорить с генералом, - сообщил он.

Манштейн что-то недовольно пробурчал. Телефонные звонки в такой час не сулили ничего приятного. Но на сей раз правило не сработало. Генерал-полковник Буш, командующий 16-й армией, звонил, чтобы поздравить своего друга Манштейна.

– Поздравить меня? Но с чем, господин генерал-полковник? - удивленно поинтересовался Манштейн.

Буш нарочно выдержал паузу, а затем зачитал сообщение, только что поступившее из ставки фюрера:

– Генерал фон Манштейн должен немедленно принять под свое командование Одиннадцатую армию.

11-ю армию! Это означало южный край фронта - самый дальний фланг группы армий "Юг". Несколько часов назад командующий этой армией, риттер фон Шоберт, на своем "Физелер Шторхе" попытался осуществить вынужденную посадку на поле, которое оказалось русскими минным полем. Обоих - и генерала и летчика - разнесло в клочья.

Манштейн принял назначение со смешанными чувствами. Конечно, любой высший офицер мечтает получить под свое начало армию - это, если угодно, достойный венец карьеры. Но стать командующим армей означает забыть о том, чтобы самому водить в сражение полки. По натуре своей Манштейн был боевым командиром. Он оставался им, даже будучи начальником штаба группы армий Рундштедта и потом командиром 38-го армейского корпуса, когда показал себя выдающимся стратегом. Такая война, как во Франции, - вот это была война по Манштейну.

Несмотря на сожаление, с которым он покидал 56-й танковый корпус корпус, который он привел под стены Ленинграда, корпус, который с честью выходил из сложных ситуаций, громил советские армии и нередко брал на себя основной груз наступления группы армий "Север", - одно соображение делало для него расставание более легким. Будучи блестящим стратегом, Манштейн прекрасно понимал, какие ошибки совершило германское командование на севере и в центре, и давно и с неудовольствием взирал на игры в перетягивание каната между Гитлером и Главным командованием сухопутных войск в отношении выбора важнейших стратегических целей. Только утром 12 сентября, отмечая успех своего корпуса в сражении с значительно численно превосходящими советскими войсками к югу от озера Ильмень, он записал в дневнике: "Несмотря ни на что, я не испытываю в полной мере настоящего удовлетворения от этих успехов".

Почему же Манштейн не испытывал удовлетворения в полной мере? Потому что наверху не было ясного понимания, какие все же задачи надлежит решать в первую очередь и того, ради чего ведутся все эти кровопролитные битвы. Бок, как и Главное командование сухопутных войск, хотел наступать на Москву. Лееб, державшийся изначального замысла Гитлера, стремился овладеть Ленинградом. А что же сам Гитлер? Гитлера не устраивал ни вариант Ленинграда, ни вариант Москвы. Он отдавал приоритет экономическим задачам зерну, нефти и рудам. Он хотел заполучить Украину и Кавказ.

Вовсе не случайно в разгар битвы за Ленинград и в критической фазе успешной операции 16-й армии против фланговых позиций обороны Москвы Гитлер перебросил с севера на юг лучшие части.

На Южном фронте, после изначально трудного продвижения, к середине сентября генерал-фельдмаршал фон Рундштедт был недалек от завершения окружения противника в Киевском котле. Вместе с танковой группой Гудериана войска Рундштедта уничтожили главные силы советских южных армий на Украине.

11-я армия, наступавшая с территории Румынии, в битве за Киев участия не принимала. Вместе с двумя румынскими армиями ей предстояло отвоевать Бессарабию, которую румынам пришлось отдать Советскому Союзу в 1940 г. Реаннексия данной территории являлась наградой Гитлера Румынии за участие в Восточной кампании. После освобождения Бесарабии 11-я армия должна была наступать к низовьям Днепра - могучей реки, представлявшей собой гигантское естественное препятствие на участках наступления обеих групп армий. Форсирование Днепра ознаменовывало собой начало решения двойной стратегической задачи. Говоря словами приказа: "11-й армии частью своих войск захватить Крымский полуостров, а главными силами наступать на Ростов вдоль северной оконечности Азовского моря".