Гитлер и стратегия блицкрига - [3]

Объяснения беспрецедентного «кровопускания» внутри советского офицерского корпуса в 1937–1938 годах даются разные. В любом случае тем или иным наказаниям подверглись около половины офицеров советской армии — от казни до разжалования и заключения под стражу. Среди них следует отметить трех из пяти маршалов, большинство генералов и, что самое трагичное, почти всех офицеров, имевших бесценный опыт недавних войн в Испании и на Дальнем Востоке. Одновременно возродился введенный от безысходности революционный аппарат времен Гражданской войны в России — назначение во все военные подразделения политических комиссаров для контроля над командирами.

После знаменитой речи Никиты Сергеевича Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 году советское правительство больше не говорило о личной вине казненных и разжалованных офицеров. В течение нескольких лет многие крупные военные фигуры, начиная с маршала Тухачевского, были реабилитированы посмертно или выпущены из лагерей. Кстати, многие были освобождены еще при Сталине и успели принять участие во Второй мировой войне. Вероятнее всего, большая чистка могла начаться при подстрекательстве злого гения нацистской партии Рейнхарда Гейдриха (который сфабриковал свидетельства продолжающегося сотрудничества между немецким и советским Генеральными штабами). Однако довольно скоро и Сталин, и Гитлер увидели в этих предполагаемых свидетельствах возможность устранить противников в рядах своих генералов. В 1944 году, после неудачного покушения на свою жизнь, Гитлер жестоко пожалел о том, что не подверг свой офицерский корпус чистке перед войной, как это сделал его советский противник. К несчастью для фюрера, запоздавшая чистка 1944 года напрямую повлияла на ход военных операций.

Вероятно, самым серьезным последствием советских чисток, которые вскоре были с революционным и самоубийственным эгалитаризмом расширены на все основные области советского общества, было то, что зарубежные страны в дальнейшем имели тенденцию недооценивать продолжающие увеличиваться ресурсы советской военной машины. В итоге ни французское, ни британское правительство, ни Генеральные штабы этих стран не были склонны принимать всерьез перспективу альянса с Советским Союзом, да и немцы не слишком опасались возможных советских контрмер, во всяком случае на протяжении ряда лет. По словам главнокомандующего французской армией генерала Мориса Гамелена, которые отражали популярное на Западе мнение в тот момент, «у старой русской армии теперь есть материальная часть. Но что можно ожидать от этой армии после того, как ее генералов и офицеров предавали смерти тысячами». От явной переоценки царской России в 1914 году политически консервативные генералы французской армии перешли к очевидной недооценки коммунистической России в 1938–1939 годах, причем последствия этого для Франции были еще более бедственными.

Хотя в 1934 году после смерти Гинденбурга Гитлер, приняв на себя обязанности президента Германии, потребовал от офицерского корпуса Германии принести ему клятву верности, до 1938 года, как сказано в послевоенном свидетельстве фельдмаршала фон Бломберга, у офицеров и так не было причин выступать против Гитлера. Одновременно со своими многочисленными публичными признаниями в стремлении к миру фюрер реализовывал широкомасштабную программу вооружения и роста вермахта, что отвечало самым сокровенным желаниям немецких военных лидеров. После губительно легкой оккупации Рейнской области в марте 1936 года Гитлер ускорил реализацию программы перевооружения Германии значительно больше, чем хотелось бы его консервативным сторонникам. В августе 1937 года он принял отставку министра экономики Шлахта, чтобы позволить Герману Герингу провести реорганизацию государства и создать к 1940 году военную экономику. Тем не менее, несмотря на цветистые угрозы свиноподобного шефа люфтваффе пожертвовать маслом ради пушек, к 1940 году Геринг на практике произвел подготовку только к ограниченной войне. Эта ограниченная война основывалась на политически популярной программе подъема жизненного уровня населения вкупе с опасно скромной программой вооружения, во всяком случае для требований всеобщей, тотальной войны.

К 5 ноября 1937 года, параллельно с решением начать строительство Западного вала в Рейнской области, чтобы обезопасить себя от возможного нападения французов, Гитлер бросал все более нетерпеливые взгляды на восток, стремясь добиться, как он утверждал, в лучшем случае временного превосходства рейха в вооружении. К ужасу армейской части его избранной аудитории, Гитлер утверждал, что его цель — определить, где Германия может «завоевать больше, заплатив самую низкую цену». Если цели фюрера все еще зависели от недорогой войны, Гитлер назвал 1943–1945 годы последней датой завершения его программы завоеваний; после этого срока Германия могла ожидать только изменений к худшему в своем положении относительно потенциальных противников. Гитлер предвидел, что англичане, так же как и, вероятнее всего, французы, уже молча списали со счетов Чехословакию, а любую военную помощь чехам со стороны СССР, хотя она является маловероятной из-за японской военной угрозы на Дальнем Востоке, можно предвосхитить скоростью немецких военных операций в Богемии.