Гипсовый трубач - [16]
— Знакомое название. А псевдоним? Какой вы псевдоним взяли?
— Аннабель Ли… — упавшим голосом ответил Андрей Львович: он как раз нащупал странное уплотнение под левой скулой.
— Достойно, очень достойно. Погодите-ка! «Полынья счастья». Ну конечно же! Эту книжку я видел у Регины и Вальки. Они страшно плевались, хохотали, цитировали мне какие-то совершенно отмороженные куски, но до конца все-таки дочитали! Поздравляю! Эти дамы мало что до конца дочитывают.
— Сочиняете? — тоскливо усомнился Кокотов.
— А вот и нет! У вас там есть место, где женщина играет в смертельную сексуальную рулетку? Есть?
— Есть… — порозовел автор «Полыньи счастья».
— Ну вот видите, прав Сен-Жон Перс: мир тесен, как новый полуботинок. А сколько вам, если не секрет, заплатили за этот роман?
— Две тысячи долларов.
— Бандиты! Меньше чем за три такие вещи не пишут! Сколько вы уже налудили?
— Шестнадцать романов.
— И сколько времени уходило на каждый?
— От двух до пяти месяцев. С перерывом на отдых.
— Когда же вы успели написать «Гипсового трубача»?
— От сна отрывал…
— Ну и как вам такая жизнь?
— Она омерзительна! — радостно воскликнул Кокотов, нащупав под правой скулой точно такое же уплотнение, как и под левой, а это значило, что он имеет дело не с увеличенными лимфатическими узлами, а с исконной анатомической пустяковиной…
— А вот я вас, дорогой Андрей Львович, везу в другую жизнь! И кстати, попутно дарю еще один сюжет для «Лабиринтов страсти». Так, на всякий случай, если мы с вами не сработаемся. Вы можете стать родоначальником нового жанра — эротической фантастики. Не пробовали?
— Фантастику пробовал. Эротическую — нет.
— Тогда слушайте! Двадцать первый век. Человечество достигло невиданных, невообразимых научных успехов! На Марсе колония землян…
— Минуточку Дмитрий Антонович, а сейчас-то какой век?
— Ах, ну да… Все никак не могу привыкнуть. Итак, двадцать второй век. Нью-социализм. Марс. Конец нудного рабочего дня в одном из многочисленных марсианских НИИ. Завтра — трехдневный уикенд.
— У них три выходных дня?!
— Конечно. Но раз в месяц. А какой отдых на Марсе? Тоска! Ну посидеть у телевизора, ну поваляться на искусственном пляже под искусственным солнцем или для экстрима, напялив скафандр, на сендцикле поноситься по дну высохшего марсианского моря. Скукота! И только одна сотрудница не может скрыть радостного нетерпения. Назовем ее хотя бы Пат Сэлендж. Фантасты почему-то любят давать героям такие краткие англоватые имена. Странно, что никому из наших не пришло в голову звать персонажи по-русски. Например, Ген Сид — Геннадий Сидоров… Или — Ал Пуг. Алла Пугачева. Разве хуже? Нет, лучше! А все проклятое западничество!
— Вы, значит, славянофил? — едко поинтересовался Кокотов.
— А вас это, Андрей Львович, смущает? — спросил Жарынин, нажимая на отчество соавтора.
— Нет, но хотелось бы знать…
— А если я скажу вам, что я зоологический ксенофоб и потомственный антисемит, вы потребуете остановить машину?
— Возможно и так…
— Тогда лучше вернемся на Марс. И вот эта наша Пат Сэлендж, чтобы спрятать туманную загадочную улыбку, низко склоняется над кульманом…
— Дмитрий Антонович, какой кульман на Марсе в двадцать втором веке?
— Да черт его знает, какой… Не важно! Над сенсорной клавиатурой она склоняется. Не перебивайте! К ней в этот миг подходит ее интимный друг, обнимает…
— Ив Дор.
— Кто-о?
— Иван Дорошенко.
— Ну, вы язва, Кокотов! Ладно, будь по-вашему, Ив Дор. Он приглашает ее в театр. Залетная труппа с Земли дает «Дядю Ваню». Войницкий в последнем акте палит в профессора из блистера, но только слегка прожигает скафандр.
— Бластера. Блистер — это упаковка пилюль.
— Согласен. Но Пат в ответ на приглашение только тихо качает головой: «Нет, милый, этот уикенд я должна побыть одна. Не сердись!» Он, обиженный, уходит, а она еще ниже склоняется к плазменному экрану своего кульмана и улыбается еще загадочнее… Вот собаки! Уже и указатель сняли!
Глава 7
Железная рука штабс-капитана
Бранясь, Жарынин затормозил, съехал на обочину и, рискуя свалиться в кювет, стремительно сдал назад. Действительно, в том самом месте, где от трассы ответвлялась, пропадая меж деревьев, узкая асфальтовая дорога, стоял трехметровый бетонный столб, позеленевший от времени. К нему, судя по остаткам ржавых болтов и уголков, прежде крепился большой указательный щит. Теперь же вместо него торчала кривая фанерка с неровными буквами, наляпанными синей масляной краской:
Режиссер выругался и свернул в лес. Некогда это была вполне приличная местная шоссейка, которая превратилась теперь в сплошные выбоины, заполненные водой, и ямы, слегка присыпанные щебнем. Кое-где попадались, правда, остатки асфальта, напоминавшие своей дробно-прихотливой конфигурацией архипелаг. Нырнув в одну из впадин, машина довольно сильно стукнулась днищем.
— Сволочь! — выругался Жарынин. — Ну, я ему устрою!
— Кому?
— Директору! Я два раза находил ему деньги на асфальт! Экстрасенс хренов! Кашпировский недорезанный!
— А что там с Пат Сэлендж? — пытаясь отвлечь водителя от черных мыслей, спросил автор «Полыньи счастья».
— Ну какая еще Пат Сэлендж! Мы сейчас без глушителя останемся!
Новая книга известного русского писателя Юрия Полякова «Совдетство» – это уникальная возможность взглянуть на московскую жизнь далекого 1968 года глазами двенадцатилетнего советского мальчика, наблюдательного, начитанного, насмешливого, но искренне ожидающего наступления светлого коммунистического будущего. Автор виртуозно восстанавливает мельчайших подробностях тот, давно исчезнувший мир, с его бескорыстием, чувством товарищества, искренней верой в справедливость, добро, равенство, несмотря на встречающиеся еще отдельные недостатки. Не случайно новое произведение имеет подзаголовок «книга о светлом прошлом».
Юрий Поляков – не просто известный писатель, но автор, которого интересно перечитывать. Его произведения, выйдя в свет, сразу стали бестселлерами. Они выдержали рекордное количество переизданий, переведены на иностранные языки, экранизированы.«Козленок в молоке» – это остроумный сатирический роман о том, как полуграмотного мытищинского мужика можно легко превратить в гениального богемного писателя-авангардиста.Читатель, как всегда, встретит в прозе Ю.Полякова захватывающие сюжеты, социальную остроту, психологическую достоверность, легкий юмор и утонченную эротику.
В своем новом романе с вызывающим названием «Веселая жизнь, или секс в СССР» Юрий Поляков переносит нас в 1983 год. Автор мастерски, с лукавой ностальгией воссоздает давно ушедший мир. Читателя, как всегда, ждет виртуозно закрученный сюжет, в котором переплелись большая политика, номенклатурные игры, интриги творческой среды и рискованные любовные приключения. «Хроника тех еще лет» написана живо, остроумно, а язык отличается образностью и афористичностью. Один из критиков удачно назвал новый роман Полякова «Декамероном эпохи застоя».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вышедшая год назад книга известного русского писателя Юрия Полякова «Совдетство. Книга о светлом прошлом» сразу стала бестселлером, покорив читателей трогательной достоверностью картин минувшего и глубиной проникновения в сложный внутренний мир советского ребенка. Критика уже успела поставить эту «вспоминальную» прозу в один ряд с «Летом Господним» Ивана Шмелева и «Детством Никиты» Алексея Толстого. И вот долгожданное продолжение – «Совдетство 2». Мы снова встретимся с полюбившимся нам шестиклассником Юрой Полуяковым, пройдем с ним по летней Москве 1968 года, отправимся на майский семейный пикник в Измайловский парк, предпримем путешествие на деревню к дедушке в волжскую глухомань, посидим у прощального пионерского костра и узнаем, как это непросто, если тебе нравится Ирма – самая красивая девочка третьего отряда…
Новая книга известного писателя Юрия Полякова «По ту сторону вдохновения» – издание уникальное. Автор не только впускает читателя в свою творческую лабораторию, но и открывает такие секреты, какими обычно художники слова с посторонними не делятся. Перед нами не просто увлекательные истории и картины литературных нравов, но и своеобразный дневник творческого самонаблюдения, который знаменитый прозаик и драматург ведет всю жизнь. Мы получаем редкую возможность проследить, как из жизненных утрат и обретений, любовного опыта, политической и литературной борьбы выкристаллизовывались произведения, ставшие бестселлерами, любимым чтением миллионов людей.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Придирчивый Жарынин отвергает один за другим варианты сценария для его нового фильма. В поисках подходящего сюжета они с Кокотовым перебирают множество историй, все больше отвлекаясь. Кокотову приходится нелегко – трезво мыслить ему мешает внезапно вспыхнувшее чувство, судя по всему, взаимное.Между тем, пытаясь спасти Дом ветеранов от бандитов-рейдеров, писатель и режиссер попадают на прием к высокому чиновнику и даже вступают в переговоры с жуликами.
Cкандально известный режиссер и автор популярных женских романов отправляются за город писать киносценарий. Они рассказывают друг другу множество смешных и грустных историй, вспоминают любимых женщин и случайных знакомых. Но в их беззаботное существование неожиданно вторгаются события, связанные с большой игрой, ставка в которой — собственность на землю в историческом заповеднике.
Искрометный юмор, социальная острота, политическое ехидство и утонченная эротика — отличительные черты прозы Юрия Полякова. И при этом многие мужчины считают его чуть ли не предателем, а многие женщины — профессиональным проводником по закоулкам мужской души.«Конец фильма, или Гипсовый трубач» — завершение сатирической эпопеи, не имеющей аналогов в современной отечественной литературе. Сюжет, лихо закрученный в первой части «Гипсовый трубач, или Конец фильма» и головокружительно продолженный во второй части «Гипсовый трубач: Дубль два», приходит к совершенно неожиданной для читателя и самого автора развязке.