Гипотезы о происхождении языка - [20]

Первые суждения обходились без подлежащих, они представляли собой одни предикаты (это были как бы безличные предложения): "нечто светит", "нечто издает звук" (мысль Вундта о предикатных суждениях в дальнейшем найдет себе уточнение и развитие в трудах многих лингвистов и станет основой той сложившейся в настоящее время концепции (см. ниже, главу 5), в соответствии с которой первоначально было не имя и не слово, а слово-предложение).

Звук, которым выражалось на первом этапе появления языка предикативное представление, мог быть и эмоциональным выкриком (междометием), вызванным этим представлением, и подражанием звучанию соответствующего предмета. Конечно, первоначально естественно звучавшие корни радикального языка в процессе стихийного его развития значительно изменяются – и Вундт пытается доказать это на большом языковом материале.

Первые корни, как уже говорилось, непосредственно были связаны с указательной и изобразительной пантомимой и соответственно делились на указательные (здесь, который, этот, там) и предикативные (солнце, человек, любовь). Разница между ними состоит в том, что если указательная пантомима и корень имеют одно и то же назначение, благодаря чему корень просто "обращает" пантомиму в звук, то изобразительная пантомима и предикативный корень различны по природе и корень только "переводит" пантомиму в звук.

В результате взаимодействия чувственных признаков, предикатов и звуков образуется радикальный язык, в котором нет грамматики и предложения строятся как свободная последовательность корней, соответствующая ходу мыслей говорящего. Примером такого языка Вундт считает китайский, который развивался за счет богатства корней: чтобы сказать "в доме", китаец употребит два корня – дом и внутренность.

По мере того как "обширные" представления начинают расчленяться на составляющие их признаки, образуются агрегаты признаков, состоящие из совокупностей отдельных признаков. Этим совокупностям соответствуют наборы корней, из которых один становится основным, а остальные – уточняющими. На этой ступени формируются агглютинативные языки, в которых слова "склеиваются" из нескольких корней. Вундт приводит пример: в делаварском языке есть слово nadholineen, образованное из корней naten 'достать', hoi (от amohol 'лодка*) и ineen 'нас' и означающее "достать-на-лодке-нас" (угроза неприятеля переплыть к нам на лодке).

И наконец, когда развиваются и выделяются в мышлении общие представления и абстрактные признаки, слово превращается в символ, и значения его составных элементов уже не принимаются во внимание. Из таких слов-символов и образуются инфлекционные языки со сложной грамматикой.

Поскольку первые этапы языка сильно зависят от условий жизни народа, постольку число первоначальных языков было бесконечным. Дальнейшее же их развитие и застывание связаны со свойствами их народов.

Глава 4 ЛЮДИ – ИЗОБРЕТАТЕЛИ ЯЗЫКА

ДЕМОКРИТ И ЭПИКУРЕЙЦЫ. ВИТРУВИЙ

Как мы помним, Платон устами Сократа назвал грубым соображение о договоре между людьми именовать так или иначе вещи. Для Платона, создателя мира идей и государства философов, древние люди были ничтожными и неспособными ни придумать имена, ни договориться об их значении. Договорная гипотеза, предполагающая естественное, на основе человеческих потребностей появление имен, более созвучна материалистическому мировоззрению. И впервые она была сформулирована за век до платоновского "Кратила" знаменитым философом-материалистом античности Демокритом (V-IV вв. до н. э.). Его энциклопедические знания, глубина мышления, широта философского охвата вопросов (по словам Аристотеля, он "размышлял обо всем") создали ему большой научный авторитет среди философов. Вместе со своим учителем Левкиппом он является основоположником философии атомизма и детерминизма.

Демокрит связывал возникновение языка с образом жизни первобытных людей и с их нуждами. Он так представлял себе возникновение человечества. Сначала у людей была жизнь, похожая на звериную. Они вразброд выходили на пастбища и питались травой и плодами деревьев. Страх перед зверями заставил их объединиться и помогать друг другу. Голос их первоначально был нечленораздельным и бессмысленным, но постепенно они перешли к членораздельным словам, установив друг с другом символы для каждой вещи, и тем самым создали средство для изъяснения относительно всего.

В этом рассуждении нетрудно усмотреть постановку научной задачи: как произошел переход от нечленораздельных, неосмысленных звериных звуков к членораздельному изъяснению слова. Мы не знаем, пытался ли Демокрит ответить на этот вопрос, но то, что он сделал его очевидным, для нас вне сомнений. Приведенные рассуждения Демокрита легко объясняют разнообразие языков и племен. Поскольку люди составляли слова случайным образом (а не "по природе вещей"), постольку в разных человеческих объединениях создавались разные языки. Объединения людей, разбросанные по всему миру, положили начало разным племенам с их "разнозвучными" языками.

Эпикур и эпикурейцы, продолжая традицию Демокрита, внесли свои добавления и уточнения в договорную теорию. Эпикур, например, полагал, что прежде, чем племена установили обозначения вещей, у них развились особые способы выдыхания воздуха. Дело в том, что человеческая природа вообще и впечатления людей в особенности испытывают сильное воздействие окружающих вещей и местности, где живет племя. Особенные впечатления, испытываемые людьми разных племен, вызывают особое выдыхание воздуха, что и привело впоследствии к появлению различных языков, а не просто случайность установления имен, как полагал Демокрит.