Гипноз. Скрытые глубины: История открытия и применения - [179]

Возвращаясь назад, к демонстрациям Хилгарда (скрытого наблюдателя), можно описать разницу между гипнозом и медитацией следующим образом. Гипноз влияет на выход — боль и другие ощущения воспринимаются, но не получают никакого отклика. Медитация влияет на вход— в глубоких медитативных состояниях количество получаемой сенсорной информации очень ограничено. Это не просто субъективное впечатление медитирующих людей, но научно проверенный факт: сенсорные части мозга медитирующего стимулируются меньше.

В разных школах медитации конечная цель называется по-разному (нирвана, блаженство, просветление), так же по-разному называются и промежуточные стадии, но все они начинаются и заканчиваются в более высоких состояниях, чем те, которые известны в гипнозе. Наиболее близкие соответствия медитативных переживаний в западной психологии описаны в книге Абрахама Маслоу (1908–70) как кульминация переживаний, а также вызванный наркотиками экстаз, а также состояние, которое директор исследовательского центра «Качество жизни» при аспирантуре Клермонтского университета в США Михали Цикжентимихалий (родившийся в Венгрии), называет «потоком». Маслоу настаивает — особенно вопреки бихевиористам, — что наряду с основными потребностями, такими как еда и питье, люди имеют высшие потребности, такие как потребность в признании. То, что мы назвали «кульминацией переживаний», есть по сути удовлетворение этих высших потребностей, пик которых приходится на трансцендентные и экстатические переживания, отмеченные беспристрастным, концентрированным проникновением во взаимосвязанность всего бытия. Цикжентимихалий определяет называемые им «оптимальными» переживания в терминах «потока»: это суть такие промежутки времени, когда мы теряем себя в том, что делаем или переживаем, и когда приостанавливается чувство времени и все совершается без усилия. Спортсмены говорят о попадании «в зону», другие — о вхождении «в колею» — это поток, это пик опыта, — но это не гипнотические переживания.

Барабаны шаманов и вращение дервишей

Шаман — это хозяин духов. Он также целитель ран, который прошел через угрожающий хаос, безумие, смерть, но справился с этим, и это дает ему способность исцелять, делать целым, восстанавливать порядок в теле, охваченном хаосом болезни. Шаман одержим духом (полинезийцы называют его «ящиком бога»), однако это прочная связь, нечто вроде брака. Будучи одержимым, он входит в транс, в котором он общается с другими людьми посредством ритмических действий, таких как пение, топтание, танец и барабанный бой. Это вызывает абреакцию у его паствы и, следовательно, психологическое лечение.

Чем бы ни владел и ни пользовался шаман, — например маской, — но у него неизменно есть барабан.

Символика его непроста, магические функции многообразны. Он незаменим при проведении камланий, чтобы переносить шамана к «Центру мира», или чтобы дать силу летать по воздуху, чтобы призвать или «связать» духов, или чтобы, наконец, сконцентрировав его на барабанном бое, дать контакт с духовным миром и совершить по нему путешествие, к которому он готовится.

Мирсея Элиаде (1907–86), профессор сравнительной религии из Румынии, определяет шаманизм как набор собственно экстатических техник. Для достижения любой своей цели шаманы входят в транс. Очевидно, это не гипнотический транс в том узком смысле, принятом в данной книге, потому что он самоинициированный (и часто включает принятие галлюциногенных средств). Однако можно было бы его назвать самогипнотическим трансом. А ритм барабана, очевидно, так же необходим шаману в его путешествии, как и размеренный голос гипнотизера, который забирает своих клиентов в мир транса. Ни один другой инструмент не обладает схожей способностью помогать переместиться в транс, а ведь перемещение это жизненно важно для исполнения шаманских действий. Как целитель, он должен проникнуть в духовный мир, перехватить сбежавшую душу больного человека и возвратить ее владельцу. Шаман обладает способностью отделять свою душу от тела — в этом его особый дар — и во многих культурах создаваемый при помощи барабанного боя транс руководит этой способностью, так что на барабан часто смотрят как на транспортное средство, с помощью которого шаман отправляется в свое путешествие.

Повторяющиеся монотонные песни и танцы также есть общий элемент шаманского ритуала, и отнюдь не случайно у некоторых молодых народов сей ритмический, продолжительный танец называется «трансовым танцем». Обычно шаман сам играет на барабане, и поет, и танцует, но иногда у него появляется ассистент. Антрополог Майкл Харнер, который в 1980-е годы привлек многочисленных последователей своими практическими исследованиями шаманства, приводит такое объяснение, почему для игры на барабане нужен ассистент:

В ШСС (шаманическом состоянии сознания) часть сознания шамана все еще слабо связана с обычной реальностью физического и материального окружения, в котором он находится. Легкость его транса и есть та причина, почему ассистент должен иногда продолжать барабанный бой, чтобы поддерживать шамана в ШСС. Если бы барабанный бой остановился, он мог бы быстро вернуться в ОСС (обычное состояние сознания) и не успеть завершить свою работу.