— Что же, хорошо, — подтвердил Виноградов и его зам тоже кивнул.
Затем подхватил бумаги и помчался вон из кабинета. Закончив с директором, Белокрылова отправила Терехова и Наварскую допрашивать любовницу.
— Можешь не волноваться, Витя и Лида отлично справятся, — сказал я, когда мы отправились по коридорам завода вниз. — Тем более, что его зазноба вряд ли причастна к убийству.
— Заткнись, пожалуйста, — попросила Белокрылова. — Тебе не кажется, что ты позволяешь себе слишком много?
— Нет, — я улыбнулся. — До тех пор, пока мои методы будут приносить успех, я буду использовать их.
Но шефиня не обращала на меня внимания. Вернее, сделала вид, что не обращает.
— Все-таки, директора нельзя окончательно списывать со счетов, — задумчиво сказала она. — У него есть любовница, это все меняет. Это значит, у него есть мотив. Он хотел избавиться от опостылевшей супруги, разве не так? А тут как раз подвернулся и помощник. Попался под горячую руку. Пришлось прикончить и его.
Версия интересная, но беспочвенная. Я не увидел у директора никаких признаков лжи. Все это я так и заявил своей собеседнице.
— Может быть, ты и прав, а может и нет, — возразила она. — Не надо считать себя последней инстанцией! И кстати, что это за письмо от погибшего помощника? Я не слышала ни о каком письме.
Я снова широко улыбнулся.
— Скоро ты узнаешь, причем гораздо раньше, чем думаешь.
На первом этаже нас ожидал следователь. Он вроде бы скучал и бездельничал, но я ясно видел, что это просто маска, натянутая им на лицо, чтобы вводить других в заблуждение.
Его выдавали глаза, острые и пронзительные. И первые же его слова как раз подтвердили мое мнение.
— Поступила кое-какая информация, — сказал он, не раскрывая подробностей. — Оказывается, у супруги был другой мужчина.
Я снова улыбнулся. Ну конечно, кто бы сомневался.
— Просто прелестно, — пробормотал я. — Весьма характерная семейка.
Белокрылова ничего не сказала, сердито взглянула на меня и сказала:
— Давайте поговорим с ним. Это все начинает походить на какую-то любовную трагикомедию.
И мы сразу отправились к предполагаемому любовнику погибшей женщины. Он жил неподалеку от завода. Хотя я и возражал против поездки, поскольку считал ее бессмысленной.
— Поехали со мной или можешь возвращаться в Ленинград, — неумолимо заявила начальница. — Сам, пешком, без нас.
— Ладно, — проворчал я. — Но потом мы приедем сюда и будем ловить убийцу. Ты поняла? Я тебе обещаю предоставить его на блюдечке и сдержу свое слово.
Белокрылова удивленно посмотрела на меня, но так и не смогла больше ничего добиться.
***
В тот же вечер в самом Ленинграде продолжалась операция по поимке убийц таксистов. После неудачной попытки выманить преступников на свет божий, чтобы поймать во время нападения на сберкассу, милиция потеряла след преступников.
Они оборвали все связи и залегли на дно. Руководство ГУВД рвало и метало, требуя достать преступников из-под земли. Вот прямо вынь да положь, ничего не знаю.
Руководитель операцией, майор Гвоздев, крутился волчком, пытаясь снова выйти на убийц. Подняли всю агентуру, перетряхнули все притоны, опросили огромное количество свидетелей, но никого так и не нашли.
Сколько раз уже из Москвы пропесочили руководство ГУВД, ругая за то, что не взяли убийц в то время, когда это было можно. Дескать, зачем вообще устроили эти дурацкие игры с поимкой на месте преступления?
У убийц и так уже столько крови на руках, что этого будет достаточно для вынесения высшего приговора. С Гвоздева, который и был мозгом операции, уже несколько раз сняли последнюю стружку.
Теперь вся ленинградская милиция была нацелена на поиск и немедленную поимку преступников. Живыми или мертвыми.
Вскоре беспрецедентные меры по розыску дали результат. Вернее, результат был, но он получился отрицательным.
В тот вечер на углу Алексеевского проспекта и Политехнической улицы постовой Рязанкин, возвращаясь с дежурства, заметил подозрительного человека. Он явно кого-то ждал и нетерпеливо прогуливался взад-вперед по тротуару.
По большому счету, это мог быть просто неудачливый кавалер, которого обманула дама и не пришла на свидание. Мало ли таких бедолаг по всему городу?
Но в розыскном деле очень многое зависит от интуиции и чутья, а Рязанкин как раз и почувствовал, что этот гражданин не просто так разгуливает по улице. И ждет он вовсе не даму сердца. К тому же постовой всегда руководствовался принципом, что лучше перебдеть, чем недобдеть.
Он не стал терять времени и подойдя к гражданину, представился и спросил у того документы.
— А что такого? — с неудовольствием спросил гражданин. — Я что, совершаю что-то противозаконное?
Впрочем, документы он показал и вроде бы все было в порядке, но Рязанкину вдруг показалось, что паспорт поддельный. А может, это продолжала настойчиво нашептывать об обмане его ментовская интуиция.
— Пройдемте в отделение, мне необходимо задать вам пару вопросов, — сказал он, решив проверить паспорт в более освещенном месте.
Гражданин начал возмущаться. Он никуда не хотел идти. Рязанкин спрятал паспорт себе в карман и тут подозрительный гражданин попытался ударить его в лицо.
