Гипершторм - [15]

— Что и требовалось доказать, — заключил он.

Итак, как все это следовало интерпретировать?

Инсектоморф объедал побеги металлорастений. Но вместо того, чтобы переваривать их, как делало бы обычное живое существо — перепрограммировал их. Или, по крайней мере, пытался перепрограммировать.

Соответственно, в его брюхе жила колония постепенно растущих и мутирующих металлорастений.

Дальнейшая их судьба зависела от ряда факторов. Возможно, достигнув определенных кондиций, они были бы высажены богомолом обратно в грунт. И, продолжая мутировать в заданном направлении, со временем превратились бы в новых богомольчиков.

А, возможно, стальным побегам во чреве инсектоморфа предстояло сделать новый шаг в машинной эволюции. Будучи в один прекрасный день рожденными, они превратились бы, допустим, в ползучих гадов. В змей, вооруженных острыми хватательными конечностями богомола.

Все эти варианты были вполне вероятны. И все — совершенно не интересовали Штурмана.

Его заботило другое: насколько побеги металлорастений успели во чреве инсектоморфа трансформироваться, мутировать? Можно ли их считать эталонными образцами автонов, растущих на восточной стороне крепости?

Ведь то, что анализатор в полевых условиях подтвердил их родство, еще не означает, что их физико-химические свойства в действительности идентичны.

Штурман озабоченно оглядел разъятую полость богомола, из которой диковинной шипастой ботвой торчали опасные плети. И аккуратно пережег лучом армгана основания щупальцев, как до того — ноги их носителя.

— Я бы на твоем месте все-таки взял нормальные автоны, из грунта, — внезапно раздался прямо над ухом Штурмана деловитый и такой знакомый голос Старика.

Бесплотная серая тень в белой хламиде и плаще с капюшоном возвышалась за спиной Штурмана, всего в нескольких шагах. Тень была пафосной и величественной, как всегда. И ее совершенно не смущал луч прожектора, который подползал к ней справа.

…За все время их знакомства со Стариком сталкер Юл Клевцов так и не успел привыкнуть к экзотической манере приятеля исчезать и появляться в самый неожиданный момент. Разумеется, такие маневры делали скучную жизнь Старика чуточку веселее… Но Штурману от этого легче не становилось. Ведь это у него, у него седели волосы на груди!

— Гляжу, с «гоблином» ты успел познакомился? Что ж, похвально… И ни одной прорехи в броне? Ты становишься осмотрительным, мой мальчик. Где будешь брать образцы? Уже определился?

— Мне бы очень хотелось ограничиться вот этим синим кустом, — ответил Штурман, кивнув на одинокий автон с изломанными ветвями. — Все равно автоны тут везде одинакового состава.

— Разумно, — покивала тень. — Разумно. Но… не получится.

— Конкретней, пожалуйста, — Штурман чувствовал растущее раздражение.

Хорошо Старику, который является лишь ментопроекцией! Его не засекут со стен Тройки, не прошьют очередью из импульсного пулемета! А для него, Штурмана, любая секунда, проведенная близ титановой тушки богомола, может стать последней.

Старик охотно пояснил:

— По моим данным, тут в радиусе двухсот метров найдется еще добрый десяток гоблинских гнезд. И, вполне возможно, они тоже придут поинтересоваться, кто здесь объявился среди ночи.

— Чертов темнила! — в сердцах прошипел Штурман. — А ты не мог сказать мне сразу, еще в палатке, что инсектоморфы тут кишмя кишат?! Чует мое сердце, уже пора уносить ноги, пока поблизости не объявилась какая-нибудь тварь похлеще этого сверчка!

— Спокойствие, друг мой. Я предлагаю тебе скрыться в зарослях автонов. Там, у самой стены, растет колония цезиевых росянок. Туда «гоблины» точно не сунутся! Росянки их жрут так, что мама не горюй! Там же сможешь собрать и самые первоклассные образцы автонов, из которых состоит восточная сторона крепости.

— Ты слово какое-то волшебное знаешь, что ли? — полюбопытствовал Юл. — Эти твои росянки укокошат меня на раз! Умеешь их заговаривать? Заклинать?

— Это сталтехи с ними разговаривать умеют, — вздохнула проекция. — А я нет. Я умею с ними только снюхиваться.

— Снюхиваться?

— Да. Всего только и надо, что два предмета. Первый — это маленький датчик, анализирующий испарения с поверхности окружающих металлических объектов. Обычно молекулы этих испарений имеют в своем составе атомы металлов. Так что датчик должен быть целым карманным институтом стали и сплавов. Слыхал про такие?

— Слыхал, — сухо ответил Штурман. — Но мне интереснее про второй предмет.

— Второй — синтезатор. Он заряжен разными химическими элементами и получает информацию от датчика. А на выходе дает такие же точно испарения, как окружающие тебя автоны. Попросту говоря, ты начинаешь для них пахнуть так же. И они принимают тебя за своего.

— Я думал, это все враки. Про синтезаторы.

— Враки, скажешь тоже, — приосанилась проекция. — Вы, молодежь, скорее поверите в каких-нибудь наноцурипопиков, которые отчего-то там спонтанно нанообразуются, чем в простейший молекулярный синтезатор, — сварливо пробормотала тень. — Ну пусть и не простейший, — поправился Старик, который в подобных вещах любил точность.

— А нельзя было заранее осчастливить меня всей этой информацией? По дружбе? — обиделся Штурман. — Главное, где я возьму здесь и сейчас синтезатор?! Да и анализатор тоже.