Гиперпространство - [2]

— Восемьдесят шесть, — ответил Зардаков.

— Ну а на том участке может быть 186 или даже больше, — ответил племянник, улыбаясь.

С Зардаковым можно было обсуждать самые фантастические темы, но утверждать, что у него есть неучтенная земля — это было ошибкой со стороны племянника.

— Знаешь, что? — сердито сказал Зардаков. — Ко мне, между прочим, совсем недавно комиссия приезжала и весь мой участок до последнего сантиметра перемерила. А я обманом никогда не занимался. Мои волосы побелели от работы, столько труда я вложил в наши поля, но ни кусочка земли я не скрыл. Зачем ты напраслину на своего родственника возводишь. Услышат люди, что скажут? Если племянник считает, что у его дяди есть земля…

— Но я же не говорю, что эти 186 гектаров ваши.

— А чьи же?

— Кто его знает. Может быть, ничьи. А может быть, и наши, только надо найти способ, как открыть их. Они существуют где-то там, в недоступном пока для нас пространстве, постичь, как найти способ обнаружить их, могут только физики.

Зардаков, подумав над ответом, смягчился:

— Хорошо, пусть так. Но ты все-таки объясни, как на 86-ти гектарах могут уместиться 186? — и хитро посмотрел на племянника, довольный тем, что поймал его на явной ошибке.

Но племянник стоял на своем.

— Эти плоскости могут располагаться как угодно по отношению друг к другу. Ведь вас не удивляет, что пол и потолок не соприкасаются. А стены по отношению к полу или потолку, как располагаются?

— Ну, это ты уж слишком, — не соглашался Зардаков с племянником. Чтобы поле, как стенка у дома стояло? Пусть писатели-фантасты говорят, что угодно, но, думаю, что эти их россказни о гиперпространстве — чистое пустословие. Наши отцы и деды не видали ничего подобного, думаю, и мы не увидим.

— А надо бы! — отозвался племянник. — Потому что земля нам как раз очень нужна.

Воспоминание об этом разговоре, как вспышка молнии, промелькнуло в уме Зардакова. И вывод пришел сам собой: «Вот это и есть то самое гиперпространство, о котором говорил мой племянник».

Перед ним расстилалось бесконечное поле — никому не принадлежащее, никем не учтенное и не подотчетное никому, ни одной комиссии. И земля на этом поле была такая… Зардаков еще раз помял комочек в руках — разве ее можно было сравнить с той, на которой работал он? Та будто выжженная, будто умершая, а эта полна живительной силы, энергии, которую она так щедро готова передать любому, кто дотронется до нее.

И возвращаясь домой, он все время чувствовал, как какая-то неотступная мысль преследует его.

Он вышел из пещеры, оглядел свое поле, свои чахлые ростки, которые никак не могли набрать силы, потому что неоткуда было черпать ее, и понял, что другого выхода у него нет.

Если он засеет найденную таким странным образом землю, то его бригада, может быть, сумеет выполнить план, в противном случае они окажутся в числе отстающих, чего с ним еще никогда не бывало. Обида на председателя опять затуманила душу, и он решился.

На следующий же день, не говоря никому ни слова о чудесной находке, он отправился на свое поле и посеял столько, сколько хватало сил. А сил у него опять было столько, что на десятерых хватило бы.

— Если я расскажу другим об этом поле, то сюда прибегут ученые, начнут замерять, изучать, высчитывать. Сеять мне здесь хлопок они, конечно, запретят. Им и в голову не придет, что от этого пострадает моя бригада. Так почему я должен сообщать им о своей находке? Если им надо, пусть сами ищут свое гиперпространство, — рассуждал он, пробираясь по туннелю, чтобы посмотреть, не случилось ли чего за ночь с его полем.

Он вышел из пещеры и остановился в полном изумлении. Чудесная сила, которая не давала ему уставать во время работы, оказалась столь же щедрой и к семенам. К его приходу на новом поле поднялись ростки. Они уже обогнали те, что росли на его участке.

— Если так дело пойдет, то через несколько дней появятся коробочки! — воскликнул он, оглядывая поле.

Он провел окучивание и ушел все с тем же ощущением бодрости. Давно ему не работалось так хорошо, как в эти дни, давно его руки и ноги не ощущали радости от того, что прикасаются к земле.

Вернувшись домой, Зардаков до полуночи не МОР уснуть: «Нет, это надо же! — думал он, переворачиваясь с боку на бок. — Подумать только, какая удача. Как будто нарочно».

На следующее утро он готов был бегом броситься к своему полю, ему не терпелось посмотреть, что творится там сегодня. Но его задержали дела на своем участке. В этот день подъехала машина с удобрениями, и водитель молодой парень Сайд, — просил, чтобы его не задерживали с разгрузкой.

— Я уже всем бригадам развез, только ваша осталась. Так что, побыстрее, давайте! — просил он.

Шариф и Миррахмат подтащили к откинутому борту три мешка и спустили вниз.

— А этот зачем оставили? — окликнул их Сайд, когда они собирались спуститься, и указал на последний мешок.

— Нашу норму мы уже взяли. И так по сравнению с прошлым годам на один мешок больше выписали, — ответил Миррахмат.

— Э! — сказал Сайд. — Что я с этим мешком буду делать? Наверно, кто-то забыл о том, что нормы увеличили, и не взяли. Где мне их теперь искать? Берите — вам же на пользу. Чем больше удобрения высыплете, тем лучше урожай. Вон у вас какие слабые ростки!