Гимн неудачников - [35]

— Это, это т-тот самый колдун!

— Мы встретились на границе Леса. Кажется, он был не очень рад такому стечению обстоятельств, — отрешенно прокомментировал ученик, и Черную Смерть перекосило еще сильнее. Но вот только несчастный пленник не учел один факт: Эжен Морой, будущий координатор Города-у-Леса, имел дело с такими психами каждый рабочий день на завтрак, обед и ужин. И на все закидоны черной братии ему уже давно было полностью параллельно. А вот мне его работа весь аппетит отбивала… — Старший, вон то, что вы там тащите, зачем оно вам?

Я начал мысленно напевать простенькую мантру для вхождения в транс. "Раз щупальце Зверя-из-Бездны, два щупальце Зверя-из-Бездны, три щупальце…" И не надо так смотреть, будто я раскатал по камешку башню и сбежал, не выключив чайник.

Ой. Я что, действительно не выключил? Небеса, спасите.

— Мы его забираем, — глава стражи уже пришел в себя и буквально засветился от нездорового трудового пыла, с предвкушением рассматривая заключенного в охранный контур колдуна:- Благодарю Вас за гражданскую сознательность. У-у-у, недобиток…

— Этот человек украл одну очень важную вещь у моего учителя. Отдайте его мне.

Так… Лоза, ты не ослышался…

— Ч-что?!

Возмущенный вяк оборвал сильный тычок в спину, и Леонид Гарш с гордостью за поимку особо опасного преступника объявил:

— Ваш учитель подвергался страшной опасности, гражданин Морой! Но мы вывели этого подлеца на чистую воду. Его преступления воистину невообразимы, особенно для таких, как… — тут глава стражи наткнулся на взгляд Эжена, поперхнулся и быстренько закруглился: — Он помогнежити обманом проникнуть в город, устроил бойню в гостинице, провел темный ритуал, напал на отряд стражи и сбежал, уничтожив целый выводок охранных мокриц. Достойные дела того, кто служит колдуну.

Я прифигел. Дайте зеркало, скорее.

— Кто бы мог подумать, что за такой оболочкой скрываются такие темные намерения!

Над полянкой повисла неловкая тишина.

— Безобидные — они самые опасные, — наконец с сомнением выдал тот, кто меня держал.

Так, не понял, это он о чем?

— Я знаю этого человека, и ваши обвинения абсурдны. Это невозможно, потому что…по определенным причинам, о чем я могу поручиться своим именем, — исправился ученик.

— Вы сами-то смотрите, кого ловите? — тихонько поинтересовался кто-то из "мирной экспедиции".

— Наверное, колдун его заставил…

Я нулевик. Но это значит, что у меня есть опекун, а привлекать к нему влияние нельзя. Значит, мастер надеется сохранить все в тайне, и тогда остается шанс — но только если я не попадусь Эжену, а вот шансы на это стремительно тают. Поручительство именем — очень серьезный аргумент, потому что белые не делают ничего, если не уверены в своей правоте. У них магия иначе не работает.

Леонид Гарш оглянулся на сверкающего глазами колдуна, оценил расстановку приоритетов и вкрадчиво предложил:

— У меня нет никаких сомнений в Вашей честности. Оставьте главного виновника нам, и мы можем передать Вам эту заблудшую душу, несомненно попавшую под влияние темного выродка…

Эжен почему-то колебался, и чувствуя, как тает время, я изо всех сил рванулся вперед и заорал во все горло:

— Простая пешка?! Вы в этом уверены, да?! Ну естественно, это же совершенно понятно: разве может не-маг быть кем-то еще? Но это я, я привел умертвий в ваш городишко! Это я помог одному из них избежать упокоения! И это я был самым преданным их слугой, а не безмозглый колдун, годный только для выполнения приказов! Его мы собирались принести в жертву, но вы помешали… — кажется, от переизбытка эмоций, мне удалось качественно изобразить припадок безо всякой тренировки. — Вы все равно сдохнете! Сдохнете!!!

На ученика координатора речь не произвела ни малейшего впечатления:

— Закончил чушь молоть? А теперь пошли.

— Ничего себе парень головой приложился, — шепнул один мой конвоир другому, но Леонид Гарш одним пламенеющим взором заставил умолкнуть сомнения. Я положился на нежелание стражи отдавать добытое честным трудом и не прогадал.

— Он сам признался, — в руках у Старшего снова появился автомат. Что-то я поспешил… — Теперь-то мы уж с ним разбере… разговоримся…

Эжен с некоторой растерянностью оглянулся на пленника:

— Это правда? Я разрешаю тебе говорить.

— Убью! — бешено взвыл Черная Смерть, глядя на белого мага. А ничего так у нас получилось, слаженно.

— Смотрите, на руках этой падали еще не высохла кровь невинных жертв, — вдохновенно возвестил глава стражи.

— Как ты осмелился меня защищать?!

— Как терзают его мерзкую душонку муки совести…

— Эта размазня даже муху тронуть не в состоянии!

— Как он выгораживает сообщника по своим мерзким делишкам… Не мешайте закону, гражданин Морой!

— Чтобы вы расстреляли их на моих глазах?

Кажется, масочник откровенно жалел, что участника Белого Круга нельзя связать и заткнуть кляпом.

— Вы не волнуйтесь, мы к реке отойдем и не будем шуметь, — пообещал дотоле молчавший стражник с чистыми-чистыми и наивными глазами. Карма, если на этой поляне кто и представляет угрозу, так это не темная тварь, что сидит себе тихонько и глазами семафорит, а наша доблестная стража.

На поляне начался шум и гам. Гарш и Эжен стояли друг против друга и что-то доказывали, пересыпая речь угрозами. За первым были бирка с особыми полномочиям, искренние убеждения и автомат, а за вторым — безусловная уверенность в собственной непогрешимости и превосходящая группа поддержки. Спецназовцы и путешественники грозно потрясали кто мечами, кто туристическими топорикам, луками и дубинками, Черная Смерть сидел рядом с рассыпавшимся в труху столбом, заткнув уши, а я прикидывал возможности побега под шумок, разглядывая поляну до тех пор, пока… на голой земле у костра… я не увидел ЕГО. Он лежал, всеми забытый, притягивая изящным совершенством линий, элегантной простотой рукояти, тусклым блеском металла и чудными засохшими пятнами крови на лезвии. Да-да, нож Смерти снова запустил заклятье