Гимн неудачников - [130]

Зверь-из-Бездны, помилуй мя.

— Как оно работает? — уныло спросил я, рассматривая темный экран, в котором отражались призрачные силуэты: спина Беды и двое выходцев из потустороннего мира.

— На ментально-мозговой тяге.

— Чего?

Приграничник чуть смутился:

— Ильда приказывает воде, и вода нас тащит.

Ниморцы бы рыдали, увидев, как используется их наверняка невероятно сложное творение.

— Разве вы не умеете управлять этой штукой?

— Лоза, я тебе что, ниморец? — маг постучал ногтем по одному из поблескивающих индикаторов. — Тут что-то работает, но к чему оно работает — демоны разберут.

— Зачем вообще оно нужно?

Беда пожал плечами:

— Ниморцы закинули на небо большую железную чушку. Скажи, вот зачем? Чтобы она в один прекрасный момент упала нам на головы? Вот они нормальные после… ща. Граница.

Я еще соображал, что он имеет в виду, бултыхаясь в жалости к себе и жалобах на весь белый свет, как сверху рухнула каменная плита, погребая под собой все хорошее и светлое, что еще осталось. На душе разом стало так погано, как не бывало еще ни разу в жизни; как будто я нарушил то, что нельзя было нарушать, сделал что-то непоправимое, что никогда нельзя будет исправить… Отчаяние поглотило целый мир, парализовало волю, перехватило горло…

И, достигнув пика, оно схлынуло так же внезапно, как появилось.

— Ажно до костей пробирает, — передернулся черный маг, взяв последний бутерброд, и спохватился, уловив мой злобный взгляд. — Хочешь?

Я гордо отказался, убеждая себя, что недостойно принимать подачки из рук врага. Тем более уже обкусанные.

Подболотная лодка проехалась брюхом по чему-то твердому и замерла. Вода плеснула и успокоилась, ниморская лоза прекратила раскачиваться из стороны в сторону.

— Чего, уже приплыли? — Беда спрыгнул с пульта и пошлепал к выходу, прихватив фонарь. — Эй, великое умертвие, повелительница неживых, могла бы и поближе подвести!

Шадде только обессилено клацнула зубами в ответ.

Снаружи оказалось темно, мрачно и бесперспективно, потому что темно. Луч ниморского фонаря бессильно растворялся в воздухе, едва освещая крошечный каменный пятачок среди безбрежного океана мрака. Нас окружало пустое, гулкое пространство, в котором дул прохладный, слабый ветер; но я не видел звезд и не чувствовал запахов травы, земли или леса. Похоже, это большое подземелье или пещера; подболотная консерва остановилась у карниза, идущего вдоль неровной каменной стены без конца и края. Усиленная друидскими заклинаниями ниморская лоза опутала лодку целиком, вцепилась в валуны, удерживая ее на месте и превратив в болотную кочку.

— М-да, — глубокомысленно сообщил приграничник. Ильда столь же глубокомысленно кивнула, а потом умертвие и черный маг как по команде повернулись ко мне.

— Друид, — сахарным голоском пропела Шадде, проворачивая серебряное лезвие в тонких пальцах. Клок тины вместо подболотной лодки навел ее на самые нехорошие помыслы.

— Лоза, — терпеливо поправил маг, но умертвие только небрежно отмахнулась:

— Ты сказал, что Град желает договориться…

— Он просил это передать, — устало повторил я. Раз, наверное, в десятый. — И я действительно ничего не знаю о его планах и вообще не участвую в ваших играх. Можешь не верить, но это так.

Ильда единым текучим движением оказалась совсем рядом:

— Вот сейчас и проверим, — горло обожгло холодом, я непроизвольно дернулся и застыл, чувствуя, как острый край прорезает кожу. — Я подам Граду весточку. Если он не появится в течение суток…

Нежить отступила, небрежно стряхивая в туман капли крови и провела пальцем по шее:

— Я пришлю ему твою голову.

— Да что же вы все кровопийцы-то такие? — я с досадой потер царапину, всматриваясь в то место, где мгновение назад стояла Шадде, но она уже исчезла, беззвучно и бесследно.

— Знаешь, почему ее звали Кровь Тьмы? — Беда, как обычно, был готов поддержать и посочувствовать.

— Потому что она умела управлять водой…

— Глотки она любила резать, — маг повторил движение Ильды. — И еще раньше ее звали просто — Бритва.

О, да, кто бы сомневался. Видать, имя из тех далеких времен, когда среди черных еще не настолько распространилась мода на пафос.

— Почему колдунам так сложно запомнить имена? — я и сам не знал, почему спросил именно этот, самый пустячный и никчемный вопрос; может быть, потому, что мне требовалось зацепиться хоть за что-то реальное и простое.

— Я так понимаю, мы для них все на одно лицо. Собственная магия мозги забивает, — Беда махнул мне рукой, предлагая следовать за ним, и пошел вдоль карниза, беззаботно что-то напевая. Я представил, как отбираю у приграничника фонарь, бью его фонарем по башке и делаю ноги… чтобы заблудиться в подземелье и погибнуть от холода, если не от рук бродящей поблизости Ильды… и потащился следом.

Выбора нет, и Беда понял это гораздо раньше.

— Интересно, есть ли в Бездне отдельное местечко для предателей? — риторически вопросил я в пустоту; судя по обстановке, до места жительства Зверя тут недалеко.

Маг споткнулся:

— Разве я кого-то предал, м?

Сложнее сказать, кого он не предал.

— Колдуны уже не в счет?

— Чтобы предать, нужно быть на чьей-то стороне…

— Удобная логика.

Видно, мои слова его чем-то задели.