Гиганты и тайна их происхождения - [20]
Спирали "во владениях Люга"
Камилл Жюлиан видел в лигурах «народ дольменов» и в известном смысле он был прав — для Запада. Доказательство тому — масса мегалитов во «владениях Люга».
Но дольмены — не исключительная принадлежность лигуров, поскольку встречаются в местах, куда лигуры никогда не заходили.
Итак, существует две гипотезы: либо лигуры «придумали» своего бога — Люга — там, где уже существовали дольмены, либо они строили их, следуя указаниям народа, жившего в Европе задолго до них и составлявшего «сословие знающих».
Схема традиционна: разработчики и исполнители… Разработчик без исполнителя — то же, что дирижер без оркестра.
Нам достоверно известно, кто строил Шартрский собор, какая артель, однако, по записям Никейского собора,[19] «замысел» его принадлежал «Отцам», следовавшим древней традиции.
Если «Отцы» хотели осуществить свой замысел, они должны были подготовить рабочих, дать им возможность строить… То же относится и к мегалитическим памятникам, опиравшимся на науку, которую современные ученые едва начинают постигать (как и наскальную живопись).
Оказывается, дольмены существовали не только на Западе.
Почти такие же камни — во всяком случае, возведенные по тому же принципу — обнаружены во многих районах мира, где не ступала нога лигура Следовательно, они были воздвигнуты другими народами, а поскольку принцип возведения идентичен, можно предположить существование определенного единого «замысла».
Поскольку дольмены обычно располагаются близ побережья, их создатели, скорее всего, были мореходами. Они не просто путешествовали на плотах вдоль берега (переходы были весьма длинными — от Кореи до Морбиана), но настоящими навигаторами и кораблестроителями.
Если подумать, постройка корабля для дальнего плавания — трудное дело, требующее иных, чем каменный топор, инструментов и опытных конструкторов…
Варвары не смогли бы задумать и построить корабль для дальнего плавания. Впрочем, как и дольмен. Необходимо много хороших инженеров, чтобы транспортировать огромные камни на большие расстояния, через леса, болота и горы…
Может быть, мы когда-нибудь выясним границы познаний древних мореплавателей и инженеров, однако совершенно ясно, что они были не просто изготовителями кремневых топоров.
Почему же их наука — в своем практическом аспекте — не стала наукой того народа, среди которого они жили? Кем были эти «разработчики»-просветите-ли?
Нам следует вернуться к легенде о Геракле.
Цивилизация
В очень древние времена, которые, впрочем не был доисторическими, существовала поистине замечательная цивилизация, основы которой нам неизвестны.
Ее «интеллектуальная» составляющая исчезла, а до наших дней дошло лишь то, что интеллект успел «окультурить».
Мы не можем осмыслить сохранившиеся материальные следы и склонны считать их симбиозом варварства и мышления примитивной эпохи.
Нам трудно отрешиться от нашей теперешней формы мышления, чтобы понять другие, исчезнувшие, однако совершенно ясно: если бы не эта цивилизация, не было бы нашей и мы бы до сих пор охотились на диких животных, а возможно, пожирали бы и своих собратьев.
От древней цивилизации нам остались в наследство скотоводство, земледелие и несколько несомненно научных «заветов», которые мы не умеем прочесть и потому относим на счет детских фантазий «дикого» человека, преисполненного «ужасов» и предрассудков.
Историки должны быть слишком наивны и совершенно не разбираться в животных, чтобы полагать, что одомашнивание скота могло произойти просто через отлов и дрессировку.
Животное, даже дикое, приручить сравнительно легко. Требуются лишь терпение и дружелюбие, так произошло с собакой, а вот одомашнить целую породу — проблема совсем иного уровня сложности.
Здесь проблема «магическая» причем не в шарлатанском смысле этого слова.
Одомашнивание породы требует мутации. Нужно изменить «гения», или, в современной трактовке, модифицировать «гены» (слово, кстати, то же самое).
И делать это нужно так, чтобы не изменить ценные свойства.
Возможно — хотя я в это и не верю — получить такой результат через многие поколения селекции. Но в любом случае необходима организация «скотоводства», являющегося доказательством развитой цивилизации.
Если представить себе условия жизни доисторического человека или целого племени и попытаться вообразить процесс одомашнивания совершенно диких представителей «крупного рогатого скота», трудно совместить одно с другим: первобытный охотник, рыболов, изготовитель каменных топоров и дикие быки… Неужели все получилось само собой?
Каков бы ни был «дух» животных, которых хотели одомашнить, очевидно, что его нужно было очень хорошо знать, впрочем, как и методы воздействия.
Вот по-настоящему сложная задача, требующая больше настоящих научных знаний, чем промышленные задачи, осуществляемые нашими инженерами.
Герион на своем острове в Атлантике имел целое стадо коров, и экспедиция Геракла имела целью заполучить их. Геракл не скотовод, он скорее охотник.
Легенда неоспоримо доказывает, где было «изобретено» скотоводство.
У меня есть основания полагать, что восхитительные наскальные рисунки, которые все специалисты относят к произведениям искусства, были одним из приемов, применявшихся в «работе» с духами животных, магией, то есть действиями, научная суть которых нам теперь неизвестна.
Историю сакральных орденов — тамплиеров, асассинов, розекрейцеров — написать невозможно. И дело не только в скудости источников, дело в непонятности и загадочности подобного рода ассоциаций. Религиозные, политические, нравственные принципы таковых орденов — тайна за семью печатями, цели их решительно непонятны. Поэтому книги на эту тему целиком зависят от исторического горизонта, изобретательности, остроумия того или иного автора. Работа Луи Шарпантье производит выгодное впечатление. Автора характеризуют оригинальные выводы, смелые гипотезы, мастерство в создании реальности — легенды.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.