Гиены - [26]

— Слушай, Стас, у тебя радужка вся черной стала. Как у этих, ну… бездушных, — закусил я губу от догадки.

Он ничего не ответил, а быстро запрыгнул в машину и включил салонное освещение. Сразу же зажмурился, видно светом стегануло, но было видно, как он с усилием открыл глаза, глядя в зеркало. Я тоже сел в машину, смотря за парнем.

— А сейчас нормально, — с облегчением произнес он, глядя на меня. Действительно, при ярком освещении глаза его приобрели нормальный вид.

— Ну и чего париться, — вспомнив, как он матерился, высказался я, — в темноте видеть начал, плохо, что ли?

Сказал, и губу закусил — как-то нелепо поучилось. Ну да, что такого — глаза как у бездушных стали? Стас даже не ответил — сидел напряженный молча, барабаня пальцами по рулю.

— Этот Васильев, помнишь он сказал, по поводу того, как бездушные появляться начали? Что типа импульс прошел?

— Помню, конечно.

— Мы с Димом, в ночь, когда жахнуло, в машине спали. Заблудились и тупо на обочине встали. А когда проснулись, рядом с нами два бездушных вошкалось возле машины. Вот я и думаю, может меня тоже зацепило?

— А Дима?

— Может и его тоже. А может, и нет — помню, как будто гром грянул и меня вырубило. Дим вроде спал в это время. Надо спросить его, может тоже начал в темноте видеть?

— Стас, когда мы ночью во Великополью были, ты в темноте видел?

— Нет, — покачал он головой, задумавшись, — нет, точно не видел.

— Значит, постепенно изменения происходят, — произнес я и внутри появился ледяной ком нехорошего предчувствия. — И может когда сегодня утром, помнишь, ты режим боевого бешенства врубил? У тебя все и инициировалось, — высказал я догадку.

— Во-во. А ты спрашиваешь, что плохого. Ты бы радовался, если бы тебе грозила участь овощем стать? — пристально посмотрел он на меня.

Я отвечать не стал — и так понятно все. Закусил губу только, пожав плечами. Посидели с минуту в тягостном молчании, потом Стас опять шумно выдохнул.

— Ладно, хрен с ним, чему быть, того не миновать. Слышь, Алекс… обещай мне только, что если я в бездушного превращусь, ты меня пристрелишь. Окей?

— Стас, а если это лечится?

— Ага, и пока все будут долго думать, лечится ли это, я буду под себя гадить и на людей бросаться. Обещаешь? — посмотрел он мне в глаза.

— Обещаю, — кивнул я под его взглядом.

— Точно?

— Точно.

— Ладно, поехали тогда. Авось, пронесет, — выключил Стас салонное освещение и тронул машину с места, — будем пока пользоваться сверхъестественными способностями.

Когда начались знакомые холмы, я попросил сбавить скорость. Чуть не доезжая до большого дорожного информативного щита у отворота на Великополье, Стас заметил табличку с указателем на Чернецово. Была она нестандартного размера, раза в три меньше обычных указателей, да еще и чуть ли не от руки нарисованная — сам бы я ее и не увидел в темноте.

— Ну что, сначала сюда? — полуутвердительно произнес Стас.

— Угу, — кивнул я, и добавил: — Как раз, если Антона найдем, можно у него узнать что за терки с докторами, о которых Васильев упоминал.

Кивнув, Стас свернул в лес и по накатанной колее мы поехали по лесной дороге. Если на трассе я хоть что-то видел вокруг, то сейчас по сторонам вовсе как свет выключили. По сторонам вовсе ничего видно не было, а впереди только белое покрывало дороги, выхватываемое у мрака светом фар.

Понемногу машина стала замедляться и, двигаясь накатом в горку, остановилась совсем. Я посмотрел на замершего Стаса. Косо глянув на меня, он приложил палец к губам, потом указательным и средним пальцем в форме рогатки показал себе на глаза и, сложив пальцы, показал по сторонам. Это мне, смотри типа. И вдруг выключил фары.

Автомат до этого я держал между колен стволом вверх, сейчас поднял, положив пламегасителем на торпеду. Легко сказать, показать вернее, мол, по сторонам смотри — думал я, напряженно вглядываясь во тьму по сторонам, пытаясь не бояться.

Вообще ничего не видно.

— Внимательней, — шепнул Стас и щелкнул выключателем. Разорвав темноту, дальний свет фар метнулся к излому поворота и осветил стоящую прямо посередине дороги фигуру. Я от неожиданности не удержался от удивленного возгласа, а стоящий на дороге человек резко вскинул руки к лицу. Его начало будто крутить, не крутить даже, а складывать — незнакомец плавно изгибался понемногу, но с дороги не уходил. Наконец он застыл, извернувшись, как будто рассматривая нас сквозь пальцы закрывающих лицо рук.

— Какие, а? — тихо буркнул Стас себе под нос.

Тут он видимо он отпустил тормоз, так как машина медленно покатилась назад. Я уже хотел ему сказать об этом, но судя по тому, что Стас бросал быстрые взгляды по зеркалам, делалось это осознанно. Скатившись на несколько метров, он нажал на газ и медленно поехал вперед, все ускоряясь.

Двигатель у патруля все же тяговитый, но не скоростной, да еще и в горку особого приема ожидать не стоило. К тому же хоть и накатанный, но подтаявший снег проседал под колесами, поэтому, как ни давил на педаль Стас на второй передаче, совсем быстро разогнать внедорожник не получилось. Почти приникнув к стеклу, положив подбородок чуть ли не на пламегаситель, я всматривался в фигуру на дороге и как только мы приблизились к повороту, откинулся назад, ожидая удара в лобовое стекло. Но незнакомец на дороге прыжком ушел в сторону и из вида я его потерял. Может мне показалось, но прыжок был не неуклюжим, как движения всех бездушных виденных ранее до этого. И хотя мне не терпелось спросить у Стаса, что он еще видел и почему он говорил во множественно числе, я сдерживался.