Гибридная война. Выжить и победить - [94]

Необходимое отступление. Тактика России по убеждению мирового сообщества в том, что происходящее на Донбассе является внутренними проблемами Украины, в которые Россия не вмешивается, была успешной до июля 2014 года. 17 июля в небе над городом Торез был сбит «Боинг-777» «Малайзийских авиалиний», на борту которого находились 298 пассажиров и членов экипажа. Боевики успели обрадоваться тому, что сбили украинский военнотранспортный самолет, но оказалось, что они ошиблись. Вокруг гибели «Боинга-777» развернулась настоящая война версий, и российская сторона прилагает немало усилий, чтобы протолкнуть в информационное пространство свое видение ситуации: лайнер якобы сбил украинский штурмовик. Однако тектонические сдвиги в публичной и непубличной позиции стран Запада, усиление санкций против России свидетельствует, что этим пропагандистским заверениям США и Европейский союз не поверили. Официальные данные расследования будут опубликованы в конце 2015 года, пока же российские пропагандисты продолжат поиски методов фальсификации информации о судьбе лайнера.

Спустя год после начала аннексии Крыма Россией можно определить несколько этапов информационно-психологической войны РФ против Украины.

— Первый (декабрь 2013 — февраль 2014 года). Дискредитация Майдана. Российские СМИ старательно представляли происходящее в центре Киева в качестве бунта экстремистов и националистов, инспирированного Западом. Позволю себе предположить, что эти месседжи были направлены не только на российского потребителя информации, но и имели своей целью подтолкнуть В. Ф. Януковича и членов его команды к более решительным действиям в отношении протестующих. По крайней мере, предположения о «третьей силе», активно раскачивающей ситуацию во время Революции достоинства, не нашли убедительного опровержения.

— Второй (февраль — март 2014 года). Возвращение Крыма. Усилия российской информационной машины были направлены на максимальную деморализацию украинской власти, лишение ее пространства для маневра, подавление воли к сопротивлению украинских военнослужащих на территории Крыма, идеологическое обеспечение аннексии Крыма и формирование благоприятной международной позиции в этом вопросе. Нельзя утверждать, что Россия добилась полного успеха, заручившись пониманием со стороны мирового сообщества, но, несмотря на это, оформила юридически присоединение полуострова к своей территории.

— Третий (весна — август 2014 года). Раскачивание Донбасса. Донецкая и Луганская области, долгое время бывшие электоральным заповедником Партии регионов, стали объектом информационной экспансии и проникновения вооруженных отрядов с российской территории. Наивно полагать, что действия Игоря Гиркина (Стрелкова), Игоря Безлера (Беса) и других полевых командиров сепаратистов не были согласованы с Россией. Донбасс в качестве объекта воздействия был избран по многим причинам, не последней из которых является отсутствие в регионе политической конкуренции и доминирование российских СМИ. Этот этап завершил котел под Иловайском[359] , в котором оказались украинские войска.

— Четвертый (осень 2014 — зима 2015 года). Провоцирование нового Майдана. Поскольку скрывать российское военное присутствие на территории Украины становилось все проблематичнее, а санкции Запада постепенно набирали обороты, Кремль взял на вооружение новую тактику. Следом за реальным или мнимым поражением украинских военных (Иловайск, Дебальцево[360]) информационное пространство наполнялось паническими слухами, подогревалось недовольство внутри страны, провоцировались акции протеста с целью дестабилизации не только управления войсками, но и системы государственного управления в целом. Россия исподволь предлагает украинцам «новый Майдан», спекулируя на уже известном и эффективном рецепте, при этом «вынося за скобки» тот факт, что массовые выступления на этот раз могут привести к полной дезинтеграции Украины.

Подводя предварительные итоги информационно-психологического измерения гибридной войны России против Украины, хочу отметить следующее:

— Данный компонент межгосударственного противостояния оказался лучше всего проработанным государством-агрессором на уровне методологической подготовки.

— Состояние информационного пространства Украины позволяет российским СМИ занимать здесь если не привилегированные позиции, то чувствовать себя весьма уверенно. Создание Министерства информационной политики во главе с Юрием Стецем не переломило ситуацию в этом вопросе. Ограничение враждебного доступа к украинскому информпространству кажется более важной задачей, чем строительство пресловутой стены на границе с РФ.

— Украина продолжает реагировать на навязываемую ей повестку дня в информационной сфере, при этом не имея возможности симметрично отвечать на агрессивные действия России в этом компоненте противостояния.

— На международной арене информационные позиции России намного предпочтительнее, что во многом обусловлено более последовательной позицией государства во внешней политике, резко контрастировавшей с «многовекторностью» Украины, и наличием влиятельного пророссийского лобби.