Гибридная война. Выжить и победить - [3]
Россия сделала ставку на «маленькую победоносную войну», но, в отличие от ХХ столетия и виденья министра внутренних дел Российской империи Вячеслава Плеве[7], сегодня делает ставку на современные методы воздействия на противника. Неизменными спустя столетие остаются, пожалуй, лишь имперская идеология и непоколебимая уверенность Кремля в собственной непогрешимости. На этот раз «маленькая победоносная война» должна отвлечь внимание россиян от падения цены на нефть, которое кремлевские аналитики, похоже, спрогнозировали заранее.
Официальные российские лица наотрез отрицают участие своих военных в действиях на территории Украины, разве только Владимир Путин признал, что «референдум» в Крыму проходил «под прикрытием» российских войск. Кроме того, мир имеет возможность наблюдать за использованием разнообразных тактик информационного влияния, подчиненных единой цели — формированию в российском обществе образа Украины как врага, дипломатических заявлений российских представителей на разных уровнях, позволяющих ставить под сомнение позицию Украины на международной арене, а также поставок оружия и военной техники на территорию Донбасса.
Украина дорогой ценой выдержала первые удары гибридной войны, неся при этом человеческие потери, серьезный урон в инфраструктуре и имиджевые потери. Сочувствие к нашей стране в цивилизованном мире — позитивный факт, но его недостаточно, чтобы обеспечить влияние в современном мире, соответствующее украинскому потенциалу. Поэтому победа в гибридной войне для Украины тесно связана с внутренними преобразованиями. Победить или добиться гибридного мира на выгодных для себя условиях Украина способна, только изменившись. В противном случае гангрена конфликта на Донбассе будет постоянно угрожать территориальной целостности и суверенитету нашей страны. Выжить и победить — не абстрактное стремление, а элемент национальной идеи, способный быть актуальным для миллионов украинцев, переживающих наиболее драматические моменты не только в истории страны, но и в собственной жизни.
ГИБРИДНАЯ ВОЙНА. ДЬЯВОЛЬСКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ
Украина живет в условиях гибридной войны. Размытый характер дефиниции рассеивает внимание, не давая сфокусироваться на ключевых направлениях противостояния. Такая реакция общества — одна из целей гибридной войны, которую не объявляют, но ведут. Впрочем, в нашем государстве погибли уже тысячи граждан, страна несет огромные инфраструктурные потери, и сегодня выбор может быть только один — выжить и победить.
Война — привычное состояние для человеческого общества. Историки подсчитали, что за время существования человечества прошло больше 10 тысяч войн, а продолжительность «вечного мира», заключавшегося неоднократно, составляла в среднем 9 лет. Тактика с развитием техники становилась все изощреннее, жертв — все больше. ХХ столетие благодаря развитию средств коммуникации стало переломным в вопросе методов ведения войн, а боевые действия превратились лишь в одну составляющую противостояния между разными государствами или межгосударственными коалициями. При этом «рыцарские» представления о характере боевых действий стремительно отходят на второй план, уступая место медиа-наполнению и медиа-манипуляциям вокруг непосредственных результатов боевых столкновений.
В первой половине ХХ века прошли две мировые войны, в которых погибли десятки миллионов человек. Был нанесен огромный урон человечеству, которое в своем развитии серьезно застопорилось. С другой стороны, именно последующая гонка вооружений частично стимулировала прогресс человечества в деле освоения космоса, поиска альтернативных источников энергии, обеспечения эффективных средств передачи информации и связи. Военные бюджеты ведущих стран мира прямо или опосредованно пытались компенсировать урон, нанесенный боевыми действиями.
Всемирно известный теоретик войн Карл фон Клаузевиц[8]называет войну «организованным насилием, ставящим перед собой политические или социальные цели». По его мнению, «война суть не только истинный хамелеон — поскольку она слегка меняется в каждом конкретном случае, — в своем общем внешнем проявлении она также, по причине присущих ей неотъемлемых свойств, суть странная троица. Первобытные насилие, ненависть и вражда, рассматриваемые как слепые силы природы; игра случая и возможности, внутри которой свободен скитаться созидательный дух; и некоторый элемент субординации как орудие политики, делающий ее зависимой от чистого разума».[9]
«Триада Клаузевица», всемирно признанного теоретика военного искусства, серьезно утратила свою актуальность после Второй мировой войны. В этом нет ничего удивительного, поскольку государства практически потеряли монопольное право на ведение войны. Парадоксально, но факт: самая мощная в межвоенной Европе французская армия в 1940 году так и не смогла противостоять натиску Вермахта, а самодеятельные Украинская повстанческая армия и Народно-освободительная армия Югославии сумели громко заявить о себе как о силах, с которыми необходимо считаться. Хотя обе армии стояли на разных идеологических позициях и действовали с разной степенью успеха, однако и Роман Шухевич
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.