Гиблое место - [5]

— Дом можно незаметно покинуть? — поинтересовался у парня немец.

— Да, — ответил тот. — Из подпола есть потайной ход, вырытый отцом еще до революции. Он должен был служить путем к отступлению, если участников сходки застукают жандармы. Вот только не могу гарантировать, что он не обвалился за то время, пока меня тут не было.

— Пошли, там разберемся.

Они быстро спустились в подпол и закрыли за собой крышку. Шредер включил фонарик и осветил пространство вокруг. Прогнившие полки, затхлый запах — все говорило о том, что здесь давно уже никто не появлялся.

Головин ощупал пол, разгреб руками мусор в одном из углов и откинул скрывающуюся под ним крышку.

— Вот, господин майор, это он и есть.

— Про этот ход знает еще кто-нибудь?

— Контрразведка точно не знает, — уверил его Головин.

— А местные?

Головин покачал головой.

— Не думаю. Я никому не говорил, а сами они не могли его найти.

— Ладно, идем! — сказал Шредер и пропустил вперед своего проводника, а затем и сам осторожно спустился по вырытым в земле ступенькам…

На их счастье, подземный ход не обвалился, хотя и пребывал в плачевном состоянии. Дышать было практически нечем, воздух был сперт и отдавал затхлостью. Вода была везде: капала с потолка, сочилась по стенам, заливала пол по колено. Его удивляло то, что в этом месте, где кругом были одни сплошные болота, этот ход до сих пор не затопило полностью.

Они брели по коридору, с трудом вытаскивая ноги из вязкой почвы, скрывающейся под слоем воды. Идти пришлось недолго, но легкие уже разрывались от нехватки кислорода, когда они, наконец, уперлись в крышку люка, ведущего наружу. Очень хотелось распахнуть его и поскорее, полной грудью, вдохнуть свежего воздуха, который так требовался организму. Но они не стали этого делать, не зная точно, что ожидает их наверху…

Шредер мысленно прощупал пространство вокруг выхода. Хотя Головин и клялся, что о подземном ходе никто не знает, что-то говорило ему о том, что этот русский не говорит ему всей правды…

Подземный ход вывел их за пределы окружения. Совсем близко, в каких-нибудь нескольких шагах от них Шредер ощутил присутствие нескольких человек, но все их внимание было сосредоточено на сторожке. Они не обращали внимания на то, что творится за их спинами, и это играло сейчас на руку беглецам.

Шредер осторожно открыл люк. Крышка с трудом поддалась его усилиям, было хорошо заметно, что этим ходом не пользовались много лет. Вопреки его опасениям, петли даже не скрипнули, так что люди наверху ничего не заметили. Они осторожно выбрались на поверхность и тихо закрыли люк. Потом приникли к земле и ужами поползли прочь от сторожки, подальше в лес…

У Головина на душе было неспокойно. Встреча с Лизой потрясла его до глубины души. За два года службы в абвере, его сердце ожесточилось. У него не было, да и не могло быть ни любимой, ни друзей. Он оборвал все связи после ареста своего отца. Но Лиза настойчиво не хотела оставить его в покое, хотя парень приложил к этому максимум усилий, понимая, что связь с ним может испортить всю ее жизнь. Он не отвечал на ее письма, но она все равно регулярно присылала их ему в лагерь. Так продолжалось до тех пор, пока он не покинул пределов зоны…

Эта встреча на дороге разбудила в его сердце что-то доброе и хорошее. Нет, это не была любовь. За долгие годы она куда-то ушла, так глубоко, что он уже сам сомневался, а была ли она вообще. Но встреча породила воспоминания. Воспоминания о том счастливом времени, когда они гуляли вместе и целовались под луной. Умом он понимал, что эта встреча ведет к провалу. Надо было доложить майору о том, что эта девушка слишком хорошо его знает, что она может привести за ними погоню. Если бы он тогда рассказал об этом Шредеру, к ним бы не подобрались контрразведчики, и им не пришлось бы сейчас ползать на брюхе! Но он почему-то промолчал…

Головин не мог винить Лизу за то, что она привела за ними погоню. Для нее он был врагом, впрочем, как и она для него. Ему не хотелось в это верить, он видел, как она смотрела на него там, на дороге. Но он уже давно усвоил одну вещь: для советского человека не могло быть любимых и родных людей среди предателей Родины. А он предал свою страну, хотя для этого у него и были веские причины. И вряд ли Лиза могла перешагнуть через это, даже несмотря на то, что их когда-то связывало…

В сторожке было тихо. Свинцов до боли в глазах вглядывался в дом, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь признаки того, что их присутствие обнаружено. Но пока все было в порядке. Его бойцы окружили сторожку так, что ни одна мышь не должна была проскочить!

К нему бесшумно подполз сержант из группы бойцов, которых он взял для блокирования немецких диверсантов.

— Товарищ младший лейтенант, мы тут девушку задержали, — доложил он шепотом. — Направлялась сюда, утверждает, что вы знаете ее, что ей надо сообщить вам что-то важное.

Свинцов развернулся и, стараясь не шуметь, пополз следом за сержантом. Он уже знал, кого увидит…

На подходах к тому месту, где они заняли свои позиции, под охраной автоматчика стояла Лиза.

— Ты?! Ты как здесь оказалась?

— Взяла Звездочку и прискакала, — спокойно ответила Лиза. — Оставила ее в лесу, а сама тихонечко пробралась сюда.