Гибельный мир - [20]

— И ты ее упустил? — Советник хмыкнул с пренебрежительной насмешкой. — Что ж это ты так оплошал? Знаю я, какие у тебя возможности.

— Я не смог бы убедить его отдать свою жену, — сердито ответил Вален. — А мне нужно было, чтобы они мне поверили.

— М-да… Ну, о ней можешь забыть. Разве девчонка выживет в Пустошах? Невозможно.

Рутао пожал плечами. Он и сам так думал, но в тот момент не решился применить силу, а его способность убеждать была отнюдь не безгранична. Нужно было много времени, а его не оказалось, девочка не стала бы слушать так долго. Рейнджеры тем более, маг знал, что таким, как он, эти охотники не доверяют. А теперь наверняка можно распроститься с возможностью заполучить девушку. Жаль. Профессионалы-то могут выжить там, а она… Она не профессионал.

Эрденхарт, глянув в окно на солнце, заспешил, попрощался с советником учтиво, а с магом сердечно, выбежал, потом вернулся за плащом и снова убежал, на этот раз уже окончательно. Рутао усмехнулся про себя. Мужчине уже под двадцать пять, а он все не как мужчина, а как мальчишка.

Лео же думал о Валене. Он понимал, что традиции зачастую бывают сильнее любой самой лучшей задумки, особенно если они выгодны Храму. Храм — та сила, с которой нельзя не считаться, поскольку в ее власти было, к примеру, приостанавливать указы императора, прерывать войны, диктовать свои решения на судах, даже там, где судили знать. Власть Храма была велика и подкреплена такими, к примеру, аргументами, как храмовые войска, точного количества которых не знал даже советник. Правда, во имя истины следует признать, что первосвященник уже давно не пускал ее в ход, он предпочитал заниматься своими делами, и занимался ими, никем не контролируемый. Почти никем.

За последнее время Лео, озаботившийся судьбой Империи, а вернее, своим местом в ней и своей властью, стал следить за делами Храма, рассылал шпионов, даже подсунул помощнику первосвященника — первому абрагу — своего человека на роль секретаря. Но пока не заметил ничего, внушающего опасений. Храм вмешивался в государственные дела не более чем воззваниями и призывами, не прибегал к силе, и, насколько Лео могла рассказать об этом внутренняя жизнь света, в тайной жизни все обстояло так же, как в явной. Но советник давно отвык быть доверчивым и подозревал все-таки, что за пазухой у первосвященника что-то есть. Не может же он не понимать, что будет означать смерть императора, не оставившего наследников.

Еще тысячу лет назад прежняя Династия Белого Лотоса установила закон, по которому право наследования имели только непосредственные и ближайшие родственники умершего правителя, и если у такового появлялись на свет дети, то братья и сестры императора и уж тем более дальние родственники переставали носить титул принцев. Таким образом оберегались права законных наследников. Но в случае, если все дети почившего императора умирали бездетными, прямая линия обрывалась, и тогда дядя покойных, к примеру, имел на престол не больше прав, чем какой-нибудь захудалый барончик из провинции, недавно ставший благородным и не имеющий никаких родственных связей с Династией.

И теперь Лео задумался, с кем же будет Вален, когда межвластие наступит. Рутао Седьмой был главой самой крупной Академии в Империи, а маг, окончивший Академию, был связан с ней долгом и не мог не откликнуться на призыв Высшего Наставника. Словом, Вален представлял немалую силу. Кроме того, глава второй по величине Академии был его должником, а глава третьей — бывшим учеником. Валена важно было перетянуть на свою сторону. Ну или хотя бы узнать, чего же он будет делать в сложный для трона момент, за кого он ратует.

— А что ты думаешь обо всем этом? — спросил советник.

Маг потер щеку, словно у него болели зубы.

— Я скажу, что Господни пути неисповедимы, и нельзя даже предполагать, кого изберут храмовые служители.

— Значит, ты решил поставить на Храм? — разочарованно и недовольно проворчал Лео.

Вален покосился на него с насмешкой.

— Да уж, знаю, ты у нас безбожник, ни во что не веришь, кроме силы. В этом я с тобой категорически не согласен. А вот в том, что светского владыку должен выбирать светский совет, согласен. Править, в конце концов, не Храму.

— Можно подумать, в этом мнении видна твоя набожность.

— Я служу богам не хуже, чем его непосредственные слуги. Но в отличие от них прекрасно понимаю, что ни одному богу нет дела до земных проблем, и никто из них не станет заботиться о троне так, как те, кто его окружает. Кто поручится, что божество не ошибется?

Вален снова взялся за щеку и посмотрел в окно. Там вовсю мельтешил народ, разодетый в разноцветные одежды, казалось, за последний час его стало еще больше. Торг на придворцовой площади шел вовсю, но внешне все обстояло вполне благопристойно, и люди будто бы просто гуляли и веселились.

— Вот что я могу сказать, — продолжил он. — Если совет все продумает заранее и успеет первым, как я понимаю, он и сможет решить этот вопрос. Конечно, мудрее будет решать соединенным советом знати и магов (я к тому, что маги в нашей Империи — особое сословие, вы же согласны) и выдвинуть кандидата прежде, чем Храм успеет сказать свое слово. Светская власть в руках светских, это излишне говорить, а народ… Народ не знает, кто должен выбирать новую Династию, он поверит тому, кто будет громче кричать и выкатит больше вина. Храм вина не выкатит, в этом можно быть уверенным. А когда у меня будут книги Креастора… Тогда посмотрим. Тогда мои шансы быть услышанным вырастут вдвое.