Гибель Светлейшего - [6]
Гимназист остался на улице, Сергей Матвеевич исчез за тяжелой парадной дверью.
Седой офицер в золотых очках с погонами подполковника в упор разглядывал Грозу-Волынского, переводя внимательные глаза с бархатного берета на цветной жилет. Сергей Матвеевич выдержал взгляд, не опустил глаз. Молчание длилось несколько минут. Затем подполковник вытащил из ящика стола папку, раскрыл ее и, просматривая единственный листок, хрипловатым голосом стал задавать вопросы:
— Сергей Матвеевич Гроза-Волынский?
— Да.
— Фамилия настоящая?
— Н-да!
— Почему двойная? Вы дворянин?
— Нет.
— А не еврей? — насторожился подполковник, подозрительно всматриваясь в тонкий с горбинкой нос Сергея Матвеевича.
— Нет.
— Но все же, почему двойная фамилия?
— Я — артист. Герой-любовник.
— А-а… Понятно… Двадцать восемь лет?
— Двадцать восемь.
— В армии, конечно, не служили?
— Освобожден по состоянию здоровья, по статье…
Сергей Матвеевич поспешно вынул из бумажника аккуратно сложенную справку и положил на стол.
— Фальшивая! — подполковник даже не взглянул на документ.
— Позвольте!..
— Мы все знаем! Все!
И в доказательство своих слов подполковник, внимательно наблюдая за лицом Сергея Матвеевича, лениво заговорил.
— Родился в Варшаве. Коммерческое училище не закончил. Определенных занятий не имеет. Верно? Из театра изгнан за какую-то аферу… После наступления немцев выехал, в Петроград. За взятку освободился от военной службы. Земгусар… В ряды белых войск не вступил. Вы что, толстовец?
— Помилуйте!
— Сидел в Чека… Бежал… Не люблю, когда оттуда бегают и прямо к нам.
— Вам жаль, что меня большевики не расстреляли? — Гроза-Волынский искренне возмутился.
— Если бы и расстреляли, беды большой не было бы, — заметил подполковник, закрывая папку и не обращая внимания на негодование своего собеседника. — Нас заинтересовала ваша афера с письмами. Вот почему я приказал собрать о вас сведения. Теперь говорите начистоту. Что это за мошенничество?
— Почему мошенничество? Я покорнейше просил бы… не оскорблять…
— Значит, курьер на самом деле поедет к большевикам?
— Разумеется.
— А вам, уважаемый, не приходило в голову, что мы его сегодня же расстреляем, как шпиона, а заодно и вас вместе с ним?
— Такую возможность я предвидел, — ответил Сергей Матвеевич, извлекая из кармана бумажник. — Вы помешаны на шпиономании. Поэтому я предварительно обратился за официальным разрешением на организацию бюро к барону Врангелю. Вот резолюция адъютанта его высокопревосходительства на моем заявлении. Я шел законным путем.
— Это нам тоже известно! — ответил подполковник и, снова раскрыв папку с единственным листом, сказал: — Видите, уважаемый Гроза-Волынский, я могу подписать ордер на ваш арест. Но я этого не сделал. Я знаю, что вы не большевик и большевиком никогда не будете. Я вас отпущу, но при одном непременном условии: все письма, которые вы наберете, должны быть доставлены нам для проверочки. Среди них, думаю, найдется что-нибудь интересное и для нас… Понимаете, что я имею в виду? — подполковник многозначительно прищурил глаз. — Пусть ваше «Бюро» работает на здоровье, но завтра утром вы мне сюда доставите полученные вами письма. Пропуск будет заготовлен.
Предложение собеседника Сергею Матвеевичу было совсем не по душе, но с контрразведкой ссориться ему не хотелось.
Подполковник отметил пропуск на выход и милостиво кивнул головой. Сергей Матвеевич покинул кабинет и, пройдя узким полутемным коридором, вышел на улицу. Здесь его поджидал сгоравший от нетерпения Олег.
— Что случилось?
— Пустяки. Обошлось благополучно.
Визит в контрразведку не отразился на очередных делах «Бюро частной связи». Олег по-прежнему рассылал почтовые открытки и выписывал квитанции, а Гроза-Волынский вел полуминутные разговоры с многочисленными клиентами, полевая сумка его разбухала все больше и больше.
На другой день Сергей Матвеевич незаметно для Олега завернул в пакет добрую половину полученных писем и отправился в контрразведку.
— Отлично! — воскликнул седой подполковник, потирая ладони. — Послезавтра утром я их вам верну в целости и сохранности. Кстати, вопрос о посылке вашего курьера мы тоже решили в положительном смысле. Даже поможем его отправить. Это в наших интересах.
Дело принимало неприятный оборот.. Гроза-Волынский готов был немедленно прикрыть «Бюро частной связи». Но как на это взглянет подполковник? Видимо, все-таки придется Олегу везти письма в Москву и Петроград.
Сергей Матвеевич мысленно представил неуклюжего вихрастого гимназиста, задержанного чекистами с чемоданом подозрительных писем. Расстреляют, наверняка расстреляют! Он даже не сообразит, что сказать, и не сумеет вывернуться. Жаль мальчишку, но… Гроза-Волынский внимательно посмотрел на своего помощника.
— Олег, хочешь ехать в Петроград к матери?
— В Петроград? — веснушчатое лицо гимназиста покрылось румянцем.
— Да, в Петроград. Подумай хорошенько! Могу помочь и даже дать денег на дорогу.
— Сергей Матвеевич! — пухлые губы Олега задрожали от радости. — Какой вы добрый! Конечно, хочу!
— В таком случае могу тебя обрадовать. Поедешь… И даже довольно скоро.
Через день, получив от подполковника проверенные письма, Сергей Матвеевич успокоился. Ни одного письма контрразведка не задержала. Подполковник был чрезвычайно любезен и вежлив.
Старейший русский писатель Советского Казахстана, автор известных повестей и романов, прошедший творческий путь длиной в шесть десятилетий, собрал в предлагаемой книге воспоминания о писателях и артистах, встреченных им во время долгой творческой дороги. Литературные портреты М. Горького, Вс. Иванова, П. Бажова, А. Фадеева, М. Ауэзова, И. Байзакова и других представляют интерес для самого широкого круга читателей. Кроме известных литературных имен автор рассказывает о зачинателях казахского театра, народных артистах Калибеке Куанышбаеве, Серке Кожамкулове, Елюбае Умурзакове, Капане Бадырове, Курманбеке Джандарбекове. За последний роман «Выборгская сторона» и документальную повесть «Каширская легенда» Н. И. Анову была присуждена Государственная премия КазССР им. Абая.
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.