Гибель Светлейшего - [58]
Нападения банды атамана Ангела ожидали с вечера, но ночь прошла спокойно. Наступило утро, и жители вздохнули с радостным облегчением. Как обычно, обыватели потянулись на базар и, как обычно в воскресный день, базарная площадь была запружена возами с сеном.
День был яркий, солнечный, и ничто не предвещало грозы и бедствия. В самый разгар базарного оживления, ровно в полдень, после того как в пожарный колокол на каланче ударили двенадцать раз, вдруг гулко лопнул выстрел. И по этому сигналу с каждого воза словно ураганом сдуло сено, и пулеметы, вытянув тонкие шеи, застрекотали во все стороны.
В один миг обезлюдела базарная площадь. По улицам мчались тачанки. Пронеслась на вороном коне золотоволосая всадница с обнаженным клинком. Горбун Алеша с помощью Шарика поспешно сдирал красный флаг, пламеневший над домом, где помещался ревком. Через минуту вместо него взвилось знамя, расшитое серебряными буквами: «Анархия — мать порядка!» Увидев этот символ новой власти, обыватели не очень изумились. Они уже успели привыкнуть к частой смене правительства. В Святополе это был шестой по счету переворот после падения царизма.
Грабеж города начался сразу. Горбун торопился побыстрее собрать и вывезти трофеи. Отряды катюшинцев растеклись шумными ручейками по всем улицам, а донесшийся со стороны Соборной площади малиновый звон колоколов оповестил местных евреев о начавшемся погроме.
— Сейчас убили дочь вдовы Брайне, — сообщила Фире Давыдовне страшную новость прибежавшая соседка. — Что себе переживает бедная вдова, так это один ужас! Она сойдет с ума.
Соседка, схватившись за, голову, убежала, а Розочка вдруг закричала:
— Они уже идут по нашей улице!
Олег, прибежавший к Фире Давыдовне через десять минут после того, как над Святополем взвилось черное знамя анархии, решил умереть, но защитить Розочку от погромщиков. Он взглянул в щелку ставни и увидел толпу, вооруженную дубинками, кольями и топорами. Юноша почувствовал противную слабость в коленях и даже закрыл глаза.
— Бежать некуда, — спокойно сказала Фира Давыдовна, но подбородок ее вдруг задрожал. — Олег, задви…
Она не закончила и бессильно опустилась на стул. Розочка бросилась к ней и обняла за шею.
Шум и крики толпы нарастали. Казалось, это приближалась морская волна. Вдруг кто-то оглушительно забарабанил в ворота. Ломая в палисаднике кусты сирени, погромщики пробирались к окнам. Кто-то швырнул кирпичом в закрытую ставню.
Фира Давыдовна вздрогнула и поднялась.
— Розочка и Олег, — тихо сказала она, — возьмите револьверы и станьте у печки.
Она поцеловала дочь в глаза. Олег увидел, как дрожали руки Фиры Давыдовны, разглядывавшей наган. Розочка побелела, словно полотно.
— Они убивают только евреев, мама? — спросила она строгим голосом.
Фира Давыдовна молчала.
— Мама, я тебя спрашиваю!
— Ах, какое это имеет значение?.. Они уже пробрались во двор…
— Нас убьют сейчас?
— Розочка!
— Я не хочу, чтобы меня убивали как еврейку. Слышишь, мама? Я хочу жить!
Фира Давыдовна молчала. Из сеней доносились глухие удары топора. Олег вспомнил грохот наката морской волны на одесском берегу.
— Я хочу жить! — повторила Розочка, глядя в одну точку.
Олег слышал, как погромщики выбивали дверь в прихожей.
— Зачем ты меня не пустила на фронт, к отцу!..
— Молчи, Розочка!
— Я бы лучше погибла за советскую власть. А сейчас не хочу.
— Они уже в прихожей!
Фира Давыдовна подняла наган. Оглушительный выстрел заставил вздрогнуть Розочку и Олега. За дверью шарахнулись и заорали. В ответ загремели винтовочные выстрелы. Зазвенели разбитые стекла окон. С потолка посыпалась штукатурка.
— Тащи солому! Нехай жиды сгорят живыми!
— Может, лестницу к стене поставить и — оттуда? — спрашивал голос.
Фира Давыдовна, Олег и Розочка стреляли беспрерывно, не целясь. Входная дверь затрещала, готовая вот-вот слететь с петель.
Розочка закрыла глаза. Девушка вспомнила, как она прыгала из шаланды в воду. Она хотела, чтобы темная тяжелая волна сейчас снова накрыла ее с головой. Розочкины нервы не выдержали. Она выронила револьвер и, теряя сознание, упала на пол. И в эту минуту Олег, следивший в щелку ставни за всем, что происходило на улице, закричал неистовым голосом:
— Николай Николаевич! Спасите! Николай Николаевич!
Олег не ошибся. По улице мимо дома Фиры Давыдовны действительно проходил Потемкин, с ужасом наблюдавший картину грабежа. Гимназист узнал его по высокому росту, могучим плечам и по хорошо знакомой шляпе.
Николай Николаевич, услышав голос Олега, остановился в сильном изумлении. Не веря своим ушам, он смотрел на закрытые ставни. Затем он что-то сказал своему чернобородому спутнику, и они оба кинулись во двор, вызвав среди погромщиков явное замешательство.
— Друзья! Что же вы делаете? Образумьтесь! — кричал Потемкин, хватая катюшинцев за локти.
А чернобородый старик в кожаной фуражке, похожий на цыгана, вырвав из плетня увесистый кол, орал во все горло:
— К чертовой матери отсюда! Вон! Чтоб духу не было! Этой мой дом! Катюше скажу, негодяи!
Впалые щеки коневода горели багровым румянцем. Глаза сверкали. Он задыхался от гнева и едва сдерживался, чтобы не ударить погромщика, державшего топор. Но тот виновато улыбнулся и забормотал примирительно:
Старейший русский писатель Советского Казахстана, автор известных повестей и романов, прошедший творческий путь длиной в шесть десятилетий, собрал в предлагаемой книге воспоминания о писателях и артистах, встреченных им во время долгой творческой дороги. Литературные портреты М. Горького, Вс. Иванова, П. Бажова, А. Фадеева, М. Ауэзова, И. Байзакова и других представляют интерес для самого широкого круга читателей. Кроме известных литературных имен автор рассказывает о зачинателях казахского театра, народных артистах Калибеке Куанышбаеве, Серке Кожамкулове, Елюбае Умурзакове, Капане Бадырове, Курманбеке Джандарбекове. За последний роман «Выборгская сторона» и документальную повесть «Каширская легенда» Н. И. Анову была присуждена Государственная премия КазССР им. Абая.
«Европа, 45» — это повествование о последнем годе войны, об окончательном разгроме фашистской Германии и ее союзников. Но события происходят не на фронтах, а в глубоком фашистском тылу, на западе и севере Германии, в Италии, в Голландии и в Швейцарии. «Европа — Запад» — роман о первых послевоенных месяцах в Европе, о том, как на неостывших пепелищах стали снова зарождаться и объединяться человеконенавистнические силы, готовящие новую войну. Место действия — Западная Германия, Италия, Франция.
Герои повестей и рассказов, вошедших в этот сборник, наши современники — солдаты и офицеры Советской Армии. Автор показывает романтику военной службы, ее трудности, войсковую дружбу в товарищество, Со страниц сборника встают образы воинов, всегда готовых на подвиг во имя Родины.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.