Гибель старого Ямбо - [5]
Только одного надо бояться в джунглях — охотников. Они знают самое уязвимое место — нежную кожицу за ухом. Поэтому их выстрелов слоны боятся больше, чем укусов змей и копий туземцев.
Тони долго говорил с Ямбо. Потом оба, тяжело вздыхая, думают о теперешней жизни в вонючей конюшне. Ямбо жалуется Тони на злых людей. Зная, что их удары для слона — словно муравьиные укусы, злые люди придумали палку с гвоздями на конце.
Ах, если бы Тони знал, как больно Ямбо, когда в кожу вонзается острие палки!
— Ямбо, — вдруг предлагает Тони слону, — давай убежим! Далеко-далеко, хотя бы в джунгли… Или нет… Туда, где нет охотников и цирков.
— Это невозможно, мой мальчик. Видишь? — Ямбо, горестно качая головой, поднимает правую заднюю ногу. Массивной железной цепью она прикована к колу.
— Да нет же, Ямбо, это тоже придумали злые люди. Они это придумали нарочно, чтобы ты думал: «Люди сильнее меня. Они приковали меня, и я никуда не могу уйти». А ты поднатужься… Вот так. Ещё, ещё раз! Готово! Бежим, бежим…
Тони берёт Ямбо за хобот, и чудесный сон обрывается. Тони переворачивается на спину. Из-за пазухи выпадает плакат.
— «Спешите, спешите, спешите! Завтра на полигоне будет расстрелян взбесившийся слон Ямбо. Спешите, спешите!» — читает клоун, и, звонко чокнувшись с Мари, он допивает ликёр…
Тони проснулся. Сквозь пыльное оконце едва пробиваются солнечные лучи и, падая на серебряные шоколадки, разбегаются весёлыми зайчиками по гардеробной.
Тони схватил несколько конфеток и ринулся к дверям.
— Зачем это? Ямбо уже не нужны твои конфеты, — всхлипывая, сказала Мари.
Тони схватил её за руку и прошептал:
— Где Ямбо?
— Подлецы! Негодяи! — вдруг закричала Мари. — Ах, Антон, Антон! — Она заломила руки и простонала: — Если бы ты мог понять, какую гнусность они совершают!
— Где Ямбо? Где Ямбо? — твердил своё Тони.
— Что ты орёшь? Твоему Ямбо лучше, чем нам. Он уже, наверное, на том свете. — И Мари залилась слезами.
— Убили? Неправда! — кричал Тони.
— Неправда? Они всё могут. Вот взяли и объявили твоего слона бешеным. А публике — что? В кои-то века увидишь, как слона убивают. Повалила… Столько денег на полигоне набрали да ещё наберут. Ого-го! Этому паршивцу антрепренеру даже не снилось! — Плечи Мари затряслись, и она снова залилась слезами. — А нам не нужны такие деньги, грешно их брать…
— Убили Ямбо?
— Да нет, наверно, только повели на полигон.
Толпа на полигоне шевелилась, гудела. Тони нырнул в самую гущу её и быстро заработал локтями. Нет, пробраться невозможно. Всё труднее и труднее протискиваться сквозь плотное кольцо зевак. Слева от Тони — женщина, повязанная узорчатой шалью. Она теребит своего соседа и быстро тараторит:
— Начнут торговать — бери сразу.
— Эвон, нашла дурака! — огрызается сухощавый мастеровой. — Заработанные гроши выбрасывать на такую погань!
— А чем торговать изволят-с? — осведомился стоявший рядом чиновник.
— Нечто не слыхали? Слонячьими волосами и кожей. Люди сказывают, счастье приносит. Все болезни как рукой сымает, — торопливо объясняет женщина.
— А ничего, что он бешеный?.. И дорого просят-с? — не унимается чиновник.
— Гляньте, бабоньки, солдаты! — завопил в стороне старушечий голос.
На плац вышел взвод солдат. Щеголеватый молоденький офицерик перекинулся двумя словами с антрепренером. Подошедший клоун что-то разъяснял солдатам. Толпа заволновалась, подалась вперёд.
Виновник всех волнений, прикованный цепями к четырём столбам, спокойно жевал капустные листья. Ямбо нисколько не тревожило такое сборище народа. Слон привык выступать и не в манеже. Ямбо ждал дрессировщика, но его всё ещё не было. Музыка почему-то не играла.
Вдруг Ямбо насторожился, замер. Где-то совсем близко раздалось знакомое: «Ямбо!» Слон радостно затрубил. На плац стремительно вырвался Тони.
Переводя дыхание, Тони огляделся и, увидев рытвину, в которой был слон, крикнул:
— Не смейте, не смейте убивать Ямбо! Он хороший, он умный! Не смейте! Он не бешеный слон… — Голос сорвался, но Тони кричал. Ему хотелось, чтобы каждый услышал этот крик и понял, что Тони не может жить без Ямбо. Пусть посмотрят все, как он, маленький Тони, подбежит к Ямбо, возьмёт слона за хобот, и тогда всем станет ясно, что слон здоров. Ведь он не трогает даже маленьких.
Тяжёлые цепи сдерживали Ямбо. Переминаясь с ноги на ногу, слон тянулся хоботом к Тони.
— Этого ещё недоставало! Чего они медлят? — прошипел антрепренер.
— Приготовьсь! — Самодовольно улыбнувшись, офицер поднял затянутую в белую перчатку руку.
— Ваше благородие, мальчонка… — растерялся унтер.
— Кому я сказал?! — взревел офицер.
— Где Кецке? — нервничал антрепренер.
— Кецке уже с утра пьёт за упокой души спасителя Ямбо, — усмехнулся клоун Ганти и, услужливо кивнув антрепренеру, поспешил к Тони.
Тони вырывался, кусался, кричал. Несколько человек отделились от толпы.
— Помогите! Мальчишка обезумел! — задыхался клоун. — Скорее! Скорее!
Тони оттащили в сторону. Раздался нестройный залп. И всё смешалось: хрип Ямбо, гул толпы, частые выстрелы. Тони беспомощно повис на чьих-то руках.
— Никак, задохнулся? Куда его? — спросил рослый парень.
— В цирк, голубчик, — нетерпеливо махнул рукой клоун и, сунув оторопелому парню пятиалтынный, скрылся.
Котьку мне подарили охотники в Магнитогорске. Они приволокли её в громадной самодельной клетке и, чтобы показать мне подарок, долго поднимали зверя палками.— Это вам от нас камышовый кот, — сказали охотники, преподнося мне подарок.А из клетки, ворча и испуганно прижимаясь к прутьям, глядела на меня жалкая и худая, почти домашняя кошка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мой дом на колёсах. Совсем не потому, что, мешая течению улицы, он должен быть передвинут. Нет-нет, колёса, четыре больших колеса его фундамент. А улица у него зелёная это значит прямой путь, без задержки по всем дорогам нашей Родины.
Слыхали ли вы, друзья, о микрорайоне? Это, конечно, может быть и участок леса, просеивающий на грибные шляпки и землянику солнечные лучи, и изгиб большой или малой речки, и одна шумная говорливая улица города. Всё это микрорайон! Но здесь, в книге, мне хотелось вам рассказать о том микрорайоне, где я живу и где появился дорогой моему сердцу «Большой театр „Малышка“». Его создали во дворе огромного нового дома, что вырос на Юго-Западе столицы.
Во всём была виновата только я. Кошка металась около канавки, подбегала к самой воде, слегка намочив лапы, судорожно трясла ими и, надрываясь, жалобно мяукала. Невдалеке два пушистых котёнка испуганно жались друг к другу. Но кошка будто забыла о них. Она не сводила глаз с канавки, где, отфыркиваясь и быстро перебирая лапками, плавал маленький енот.Мне было понятно кошкино волнение. Это было обычное волнение матери, и началось оно ещё с тех пор, когда кошкина семья неожиданно стала больше: появился приёмный сын — маленький енот Чавка...
... Вообще жить Татке с каждым днём становилось тяжелее. Всё ей было непонятно. А маме было не до неё. И когда утром, проснувшись, Татка говорила ей своё первое «почему», мама недовольно морщилась и небрежно принималась объяснять ...
Володя проснулся в полночь. За окном то и дело взлетает в небо ракета, время от времени густую темноту прорезает пулеметная очередь… Тихо открыл дверь, вышел на огород. Лег на землю и пополз к речке. Вот и осокорь, а за ним — минное поле. Кажется, ползет не по земле, а по жарким углям. Но назад не повернул — ведь за рекой наши, и им надо рассказать, где замаскированы орудия, танки, склады боеприпасов…О короткой, но героической жизни пионера из Киевщины Володи Бучацкого рассказывает повесть И. Логвиненко «Багряные зори».
В сборник вошли рассказы: «Тополёвая веточка», «Маленький Шурка», «Спелое лето», «Лёнька из Ольховки», «Сундуковские гостинцы», «Белкин клад».
Рассказ про Серёжу Брусничкина, который боялся милиционеров.
Добрый волшебник Пумпхут — один из героев «Крабата» — появляется всегда неожиданно, зато очень вовремя. Вот и в этой книге он заступается за голодных детей. Да так, чтоб неповадно было обижать их впредь!
Последняя публикация Чарской, повесть «Мотылек», так и осталась неоконченной, журнал «Задушевное слово», в котором печаталось это произведение, закрылся в 1918 году.
Повесть о ребятах, увлеченных парусным спортом. На своей шлюпке они собираются отправиться в дальнее плавание: от берегов Черного моря до Таллина, мечтая побывать на олимпийской регате.Много приключений выпадает на их долю. Мечта пока не осуществилась. Но зная настойчивость и упорство этих мальчишек, мы верим в будущую их, удачу.