Гибель советского ТВ - [61]

В 70-е годы Кириллов окончательно превратился во второго Левитана, практически перестав вести развлекательные передачи (последней была «Песня года»). Его «коньком» отныне и бесповоротно стала программа «Время», которой он отдавал все свои силы. Как напишет позднее В. Бочкарев: «В эфире информация от Кириллова звучала особенно трепетно, идейно выраженно и значимо. Особенно не было равных Кириллову в зачитывании некрологов. Никто не мог так глубоко трагично, но вместе с тем спокойно и выдержанно произнести фразы «На алых подушечках...», «Верный сын...», «Невосполнимая утрата...», «Навсегда сохранится в наших сердцах...»

Между тем столь ответственная работа отнимала у Кириллова много физических сил и, главное, нервов. Что вполне объяснимо – во время чтения официальных сообщений ни в коем случае нельзя было ошибиться. Был случай, когда один из дикторов с экрана телевизора вместо фразы «юных ленинцев» прочитал «юных ленивцев», за что тут же был уволен с работы. Нельзя было ошибиться даже в одной букве. Однажды Кириллов при чтении речи Брежнева заменил слово «уже» на «уж», так его заставили делать новый дубль. В другой раз ему принесли «тассовку» о том, что Брежнев собирается встречаться с Никсоном, и Кириллов немного изменил текст – разбил его на короткие предложения и вставил несколько человеческих слов. Но руководство тут же завернуло текст с исправлениями. Потом выяснилось, что над этой «тассовкой» три (!) месяца трудились Международный отдел ЦК и дипкорпус.

Вспоминает И. Кириллов:

«Я очень не любил по четвергам, когда заседало Политбюро, вести программу «Время». Но, с другой стороны, у меня просыпался спортивный азарт: смогу ли я убедительно и доходчиво прочесть официальную информацию? И лучшей похвалой для меня было, когда наш сосед, Маршал Советского Союза, дважды Герой Евгений Яковлевич Савицкий, мне говорил: «Ты так хорошо вчера все рассказал, что я сегодня даже «Правду» не читал».

Но бывали у меня и серьезные кризисы, когда я не знал, как дальше работать. Как-то во время очередного съезда я пришел к Лапину и взмолился: «Ну не могу я, Сергей Георгиевич, читать все это на полном серьезе». А он эдак с улыбочкой говорит: «А кто вас об этом просит? Если хотите, читайте иронично. Да как хотите, только не ошибайтесь». Он процитировал мне Сервантеса, Салтыкова-Щедрина – очень образованный был человек. В другой раз я принес ему письмо с десятками подписей старых большевиков – они возмущались, что за 40 минут я 80 раз произнес «товарищ Леонид Ильич». Мол, так не обращались ни к Ленину, ни к Сталину. Лапин с сарказмом ответил: «Так не было, но так будет». Что было делать? Начал тренироваться, даже жену называл «Товарищ Ирина Всеволодовна». В конце концов получилось естественно...»

Согласно легенде, Кириллов довольно быстро сумел стать любимым диктором генсека, который и стал инициатором того, чтобы в 1977 году вручить программе «Время» (а значит, и ее ведущему) Государственную премию. Всего же в числе награжденных оказалось тринадцать человек, которые получили на всех 5 тысяч рублей (сорок процентов этой суммы досталось первому в списке, остальным – по пять). По этому случаю был заказан банкет в гостинице «Украина», где эти деньги благополучно пропили и проели (участникам банкета пришлось даже добавлять по 200 рублей из собственного кармана).

В конце 1982 года (после 25 лет безупречной работы на ЦТ) Кириллов допустил единственный крупный прокол в своей творческой биографии. Дело было так.

В ноябре того года ушел из жизни Леонид Брежнев, и новым генсеком стал Юрий Андропов. Текст его первой тронной речи должен был зачитать с экрана именно Кириллов. Однако в процессе работы телетайп дважды выходил из строя, и в этой кутерьме редакторы, что называется, заработались и допустили ошибку – подкололи речь генсека к выступлению какого-то маршала, которое опубликовали в газете «Красная Звезда», и было оно выдержано в весьма агрессивных тонах. Кириллов сразу почувствовал, что две части текста как-то не стыкуются друг с другом ни по настроению, ни по логике, однако сказать об этом вслух кураторам из ЦК постеснялся. Так и выдал в эфир оба разных текста. Когда ошибка вскрылась, разразился грандиозный скандал. Кириллов, грешным делом, подумал, что его карьера на телевидении на этом и завершится, однако начальство учло его прошлые заслуги и ограничилось выговором с занесением в личное дело «за формальное отношение к работе». Выговор получил и заместитель председателя Гостелерадио. Главному же редактору не повезло больше всех – его сняли с должности.

Наступившая вскоре перестройка и смена руководства на ЦТ заставили Кириллова на время уйти в тень. И хотя в 1988 году ему было присвоено звание народного артиста СССР, однако вскоре после этого «эпоха Кириллова» на ЦТ закончилась – пришедший к руководству программы «Время» Эдуард Сагалаев отказался от его услуг и заменил дикторов журналистами. На какое-то время Кириллов пропал с голубых экранов. В 1989 году он сложил с себя и обязанности художественного руководителя дикторского отдела.

Вспоминает И. Кириллов: «Я врагу бы не пожелал того, что я испытал за 22 года своего руководства. В театре есть прима, а есть массовка, у меня же все претендовали на главные роли. Это очень сложно. Мне иногда приходилось заменять мужчин, когда нужно было читать какие-то важные сообщения. И всегда было неудобно перед коллегами. Я им говорил, что это не мое решение, но они все равно обижались. Я никогда не орал и никому не грубил. Вообще я был мягкотелым руководителем, и, мне кажется, это хорошо. Хотя каждый свой успех мои коллеги воспринимали как собственную победу, а каждую свою неудачу – как просчет художественного руководителя. Но так всегда и бывает...»