Гибель отложим на завтра. Дилогия - [66]

Гибкое тело Рэме, тени, свечи, стены, что раскачивались в такт их движениям, легкий туман в голове, вызванный вином и влечением. Страсть и безумие! Но когда все закончилось, на него напали уныние и тоска.

— Хочешь еще вина, Айн? — голос Рэме вмиг утратил обольстительное звучание. Она вновь превратилась из распутной женщины в девчонку-служанку.

— Нет, — мрачно отозвался он.

— Как хочешь, — она равнодушно отвернулась и налила себе бокал, больше не обращая внимания на своего недавнего любовника.

Спустя недолгое время дверь, ведущая в покои царицы, отворилась, и на пороге появился Вильдерин. Волосы растрепаны, на лице играет румянец. Он выглядел счастливым, и это подействовало на Аданэя еще более удручающе.

— Айн, я останусь здесь. Я принес тебе ключ от моих покоев. Ты сможешь отдохнуть там до утра. Конечно, если Рэме не возражает, — он скользнул по девушке мимолетным взглядом.

Последняя фраза Аданэю особенно не понравилась, он молниеносно подскочил к Вильдерину, практически вырвал ключи у него из рук и, метнувшись к двери, огрызнулся:

— Разрешение рабыни мне ни к чему!

Вильдерин, как только за Аданэем захлопнулась дверь, виновато улыбнулся.

— Прости его, Рэме. Он варвар, ты же знаешь.

Девушка ничего не ответила, только криво усмехнулась уголками губ.

* * *

Аданэй, раздраженный, злой, бросился по коридору, тускло освещенному факелами, стремясь быстрее добраться до комнаты друга и забыть о своем унижении. Он уже подошел к двери покоев, когда услышал издевательски-вкрадчивый голос:

— Подскажи, пожалуйста, что здесь делает раб в такое время? Я полагал, он не должен высовываться после полуночи.

Аданэй медленно обернулся и увидел, как к нему ленивой походной приближается стражник.

— Ну, и как ты здесь оказался? — повторил он.

— Возвращался от повелительницы, — выдавил Аданэй.

— Правда? Ты сменил масть или я тебя с кем-то путаю? Мне говорили, что у того, — стражник, усмехнувшись, махнул рукой в сторону покоев Вильдерина, — волосы чуточку темнее.

— Он разрешил мне занять его комнату.

Аданэй, стараясь держать себя в руках, говорил холодно, однако чувствовал: еще чуть-чуть, и он огрызнется, чем навредит сам себе.

— Может, и ключ одолжил? — продолжил допрос стражник.

— Да.

— Как любопытно… Даже ключ одолжил… А он знает, что ты хочешь занять его место возле владычицы?!

Аданэй не смог промолчать: быть может, потому, что стражник оказался омерзительно проницательным.

— С чего ты взял?! — возмутился он.

— Иначе ты не злился бы, возвращаясь от царицы. Видимо, на этот раз тебе ничего не удалось, — мужчина с фальшивым сочувствием покачал головой и, прищурившись, пытливо всмотрелся в лицо Аданэя. А он, вместо того, чтобы опустить глаза, почему-то уставился на стражника с вызовом. Тот, конечно, не мог этого не заметить, хищно улыбнулся и с обманчиво-мягкой интонацией проговорил:

— Осторожнее, злость играет с людьми дурные шутки. Особенно с бесправными.

— Конечно… господин, — сумел выдавить из себя Аданэй.

Стражник еще раз усмехнулся и бросил:

— Доброй ночи, сердитый раб.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел прочь. Какое-то время факелы еще отбрасывали свет на его фигуру, красными всполохами играли в рыжих волосах, но скоро силуэт растворился в другом конце коридора.

Негаданная встреча произвела на Аданэя тягостное впечатление, вселила в него неясную тревогу. Что-то странное присутствовало в этом стражнике, непонятное, опасное. Но он так и не понял, что именно, а потому, отогнав непрошенные мысли, приблизился к покоям Вильдерина, открыл дверь и сразу рухнул на диван. Сон посетил его нескоро, но все-таки посетил.

* * *

Услышав, как открывается входная дверь, и кто-то крадучись входит в комнату, Аданэй проснулся. Открыл глаза и тут же столкнулся взглядом с Вильдерином. Юноша тихонько пробирался к своей кровати, но, увидев, что Аданэй не спит, остановился.

— Я тебя разбудил? Извини, старался не шуметь. Как ты себя чувствуешь, Айн?

Аданэй, тут же вспомнив вчерашнюю ночь, набросился на друга с криком.

— Как я себя чувствую?! Дешевой шлюхой я себя чувствую, вот как!

— Айн, ты чего? — Вильдерин ошарашено посмотрел в искаженное гневом лицо Аданэя.

«Правда, чего это я? — подумал тот. — В чем Вильдерин-то виноват? Он — раб с детства, как ему понять мою злость?»

Вильдерин, заметив, что Айн умолк на полуслове, попытался его успокоить:

— Айн, у тебя, может, от вина голова болит? Попей воды.

— У меня не болит голова, — сквозь зубы отозвался он. — И вода мне не поможет.

— Не понимаю, чего ты злишься?

— Откуда тебе, — невесело усмехнулся Аданэй.

— Ну, так объясни.

— До тебя все равно не дойдет. Но я попробую. Видишь ли, Вильдерин, я не привык, чтобы меня отдавали развратной девке, словно я какая-то вещь! Это было так же унизительно, как в публичном доме!

— Ты был в публичном доме? — удивился юноша.

— Замолчи! — огрызнулся Аданэй. — Вообще не спрашивай! Да и не о том речь.

— Ну, хорошо. Можешь не рассказывать. Но я действительно не понимаю, что тебя задело. Рэме не просто рабыня. Она — помощница царицы, хранительница ее секретов. И кстати, с ней лучше не ссориться. Даже я этого избегаю. А ты вчера повел себя не очень-то вежливо. Мне пришлось за тебя извиняться.