Гибель отложим на завтра. Дилогия - [33]

Девушка обнаружила, что лежит в высокой пряно пахнущей траве, голова ее гудит, а любое движение отзывается глухой тягучей болью в измученных мышцах. Но она знала: лучше заставить себя встать и размять тело.

Держась за стволы деревьев, айсадка неторопливо поднялась и, пересиливая себя, подошла к берегу стремительной реки, которая брала свое начало где-то в горах. Сорвав с себя остатки одежды, девушка с гиканьем бросилась в бурлящий поток, ее тут же закрутило, окунув в воду с головой. Отфыркиваясь, Шейра вынырнула и поплыла против течения: ей нравилось бороться со студеным потоком, прекрасно бодрящим после дурманной душной ночи. Разгребая воду сильными руками, айсадка почти ощущала, как с раздраженной кожи смывается грязь.

На берег она вышла довольной и почти счастливой, на ходу выжимая из длинных волос воду. Не одеваясь, легла на освещаемый солнцем пригорок и устремила бездумный взгляд в небо, щедро разукрашенное узорами облаков. Сверкающая влага очень скоро испарились со смуглой от солнца кожи, а зябкий ветер перестал холодить тело. Веки айсадки потяжелели, и она, позабыв обо всех своих страхах и сомнениях, утомленная, быстро уснула, убаюканная песней природы. И будто бы время — вечное время — остановилось.

Сквозь сон Шейра ощутила нещадные укусы вездесущей лесной мошкары. Значит, день уже клонился к вечеру. Девушка приподняла веки и тут же застыла в безотчетном страхе. Сверху, не мигая, на нее смотрели желтые глаза Увьйя-ра. Оправившись от первого испуга, вызванного быстрым переходом из сна в явь, Шейра отодвинулась от старухи. Та наконец моргнула и, повизгивая, засмеялась. Айсадка покраснела: она поняла, что Увьйя-ра заметила ее глупый страх.

— Не ожидала тебя увидеть, — попыталась Шейра оправдаться.

— Конечно, — прошамкала колдунья беззубым ртом и снова засмеялась. — А вот я тебя искала, Белая Кошка. Через день предстоит путь в большую битву. Скажи, ты уверена в победе?

— Было пророчество, ведь ты слышала…

— Пророчество, — ведьма опять старчески хихикнула, — да, пророчество. А ты слышала его сама? От мертвого шамана, а?

— Н-нет. Но ученики…

— А что ученики! — шаманка гневно вскрикнула. — Они поняли то, что захотели. Нельзя полагаться на них.

— Хочешь сказать, мудрая, что они ошиблись? — брови Шейры поползли вверх.

— Нет, — старуха покачала головой. — Но могли неправильно понять волю духов. Судьба твоя странная, Шейра…

— К чему ты это говоришь? Что я должна сделать? — девушка в волнении повысила голос.

— То, что собиралась, — ведьма пронзила ее взглядом. — Повести племена в бой. Убить темного вождя. Даже если придется пожертвовать собой. Темный человек должен умереть, иначе он всех погубит. Всех… не только наших родичей. Но убить его непросто, потому я помогу тебе. Вот, — и Увьйя-ра, пошарив под укутывающей ее шкурой, достала стрелу с костяным наконечником, — эта стрела должна пронзить вожака шакалов прямо в сердце.

Шейра повертела стрелу в руках: старая, испещренная трещинами, разве возможно ей кого-то убить?

Увьйя-ра словно поняла сомнения девушки.

— Никогда не суди о сути вещей по их тени в яви. Это — стрела смерти. Древко ее из того дейнора, что растет в мире духов, а наконечник — из рога, сброшенного небесным оленем. Издавна хранилась она у айсадов, передавалась из рук в руки, от наставницы к ученице. Но сейчас — особое время, и я отдаю ее тебе, чтобы ты исполнила предначертанное.

— Я услышала твои слова, мудрая Увьйя-ра. Так что мне нужно с ней сделать?

— Возьми ее и до самого боя носи с собой, а вечером — говори с ней, она должна запомнить тебя и твой голос. Я уже заговорила ее на смерть темного вождя. Ворожила почти всю ночь, пока племя справляло праздник. Когда поведешь людей в битву, пусть это будет единственная стрела в твоем колчане, она не терпит соперничества. Сражайся, чем хочешь, но стрела должна быть только одна. Если все сделаешь верно, то тебе останется только найти вожака среди остальных шакалов и выстрелить.

— Но я даже не знаю, как он выглядит, — расстроилась Шейра.

— Стрела подскажет. Она найдет его, как бы далеко от тебя шакал ни находился, и как бы криво ты ни стреляла. Это — Стрела Смерти, свою жертву она не отпустит.

Шейра заворожено посмотрела на древнюю вещь, потом поднялась, собрала разбросанную одежду и, крепко зажимая стрелу в руке, обернулась к ворожее.

— Благодарю тебя, мудрая. Я поняла и сделаю все, чтобы не подвести наш род.

— Ни к чему высокие слова, Кошка. Беги, готовься к битве. А я останусь собрать трав. После ночи Луны они пропитаны колдовством.

Шейра коротко кивнула и, по старой привычке встряхнув волосами, пружинистым шагом отправилась к становищу.

Глава 9 Лети быстрее ветра, посланник серых

— Проклятый дутл[2], — пробормотал путник, когда с огромного дерева прямо перед ним шмякнулась мохнатая тушка. Он небрежно отбросил ее ногой и, пружиня шаг, продолжил осторожно пробираться через заросли, избегая ровных тропок и открытых мест.

«Быстрей бы отсюда выбраться», — подумал мужчина, отмахиваясь от мошкары.

Лес, по которому он шел, назывался Дейнорским. Назвали его так потому, что здесь росли дейноры — высокие, могучие деревья, чем-то сродни дубам. Лесные племена считали их священными, шаманы использовали кору для мистических путешествий, а приграничные поселенцы норовили срубить, ибо дейноры почти не гнили, в их древесине не заводились термиты, а потому дома, построенные из них, служили не хуже каменных. Правда, ныне дейноров оставалось так мало, что за последние лет десять никому из поселенцев не удалось заиметь такой дом: у границы эти деревья не росли, а идти глубже в лес было опасно, ведь там засели кровожадные дикари — упасите Боги попасть им на глаза с топором.