Гибель красных моисеев. Начало террора, 1918 год - [172]

Виктор Серж рассказывает тут же и о некоем черногубом чекисте Константинове, с костистым носом, который время от времени садится на московский поезд, чтобы отвезти свое секретное досье каким-то людям в Кремле, которых он посвятил в страшную тайну открытой им измены…

«При жизни Ленина измена поселилась в Центральном Комитете. Ему известны имена, у него есть доказательства. Он не может сказать всего, это слишком серьезно, там известно, что он это знает… Это немыслимо опасно. Чтобы противостоять заговору, необходимы бесконечная ясность ума, инквизиторский гений, полное благоразумие. С риском для жизни он передает руководству ЦК свой анализ чудовищного преступления, которое изучал несколько лет. Он шепотом произносит иностранные фамилии — крупнейших капиталистов — и другие, наделяя их тайным смыслом. Упоминает город по ту сторону Атлантики».

Сопряжение светлых усиков Отто и черногубости неизвестного чекиста так вызывающе, что невольно возникают подозрения — не является ли нерногубый некист псевдонимом светловато-бесцветного Отто.

И этот рассказ о поездках в Москву, об ощущении заговора, зародившегося в ЧК, не от Отто ли и услышан Виктором Сержем?

Понятно, что троцкист Виктор Серж как бы переводит в рассказе стрелки, по-иному выстраивает намеки, но для осуществления этого как раз и надо было сделать анонимным рассказ о спасенном Отто из огня досье…

Тем более что тут же Серж и выходит из анонимности, и снова возвращает разговор о заговоре в ЧК к Отто.

«Стоит белая ночь, трамваи уже не ходят. Я ухожу вместе с Оттом. На мосту, между блеклым небом и туманной водой, я обнаруживаю, что мой спутник за шесть лет ничуть не изменился. Все та же долгополая кавалерийская шинель без знаков различия, все та же флегматичная походка и та же полуулыбка под бесцветными усиками, как если бы он вышел из ЧК белой ночью 1920-го.

Он полностью согласен с Константиновым. Разве что-то не ясно? В руках у нас (выделено нами. — Н.К.) нити самого гнусного и разветвленного заговора, всемирного заговора против первой социалистической республики… Все будет спасено, если… Есть еще люди в ЦК. Кто? Два часа ночи, перед нами широкие безлюдные проспекты бледного города; он кажется каким-то отвлеченным.

Холодная каменная схема, наполненная воспоминаниями. Мы миновали голубой купол мечети. На пригорке справа в 1825 году повесили пятерых героев масонского заговора декабристов. Слева, в маленьком особняке фаворитки Николая II, в 1917 году был организован заговор большевистский. Над казематами и рекой высится позолоченный шпиль Петропавловской крепости: там Нечаев, в цепях, замыслил свой колоссальный заговор против империи. Там погибли заговорщики-народовольцы: в 1881—1883 годах их оставили умирать голодной смертью. Некоторые из них, помоложе, выжили: они передали эстафету нам.

Мы приближаемся к захоронениям на Марсовом поле, окруженным стеной красного гранита. Наши надгробия. Напротив, в Инженерном замке, своими офицерами был убит Павел I.

“Заговор на заговоре, не правда ли?” — с улыбкой говорит Отт.

“Все это детские игры. Сегодня…” — Меня так и подмывает ответить (но с такого рода фанатиками это не имеет смысла): «Сегодня это гораздо сложнее. Это совсем другое. И заговоры, которые вы выдумываете, мой бедный Отт, вовсе ни к чему»^{361} …

Эта зарисовка бедного Отто, сделанная Виктором Сержем, относится к тем временам, когда он вместе с А.Ю. Риксом был уже изгнан из Петроградской ЧК, и уже не в Эстляндскую ЧК, а вообще.

Александр Юрьевич Рикс некоторое время еще работал по финансовой части, а Эдуард Морицевич Отто заведовал фотолабораторией в Государственном Русском музее. Затем обоих расстреляли как участников террористической организации «Фонтанники»^{362} …

И тем не менее отправленная Отто посылка все-таки дошла из 1918 года до нас… Она дошла, чтобы мы, живущие уже в другом тысячелетии, узнали тайны самого короткого в мире года, те тайны, которые столько лет скрывали от России товарищи, лучше которых нет нигде в мире, — верные ученики Моисея Соломоновича Урицкого и Феликса Эдмундовича Дзержинского.

Петербург, 1992—2004

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Авторханов А. Технология власти. Процесс образования КПСС. Мемуарно-исторические очерки. Издание Центрального объединения политических эмигрантов из СССР. Мюнхен, 1959.

Алданов Марк. Убийство Урицкого // Литература русского зарубежья: Антология в шести томах. Т. 1. Кн. 1. М.: Книга, 1990.

Бабель И. Вечер. Конармия. М.: Правда, 1990.

Бережков В.И. Внутри и вне Большого дома. СПб.: Библиополис, 1995.

Бейзер Михаэль. Евреи Ленинграда. 1917—1939. М., Иерусалим: Gesharim — Мосты культуры, 1999.

Брюс-Локкарт Р.Г История изнутри: мемуары британского агента. М., 1991.

«Будущий артист Императорских театров». Письма Александра Керенского родителям // Источник. 1994. № 3.

Валентинов Н. Малознакомый Ленин. Л.: Мансарда, Смарт, 1991.

Владимирова Вера. Год службы социалистов капиталистам // www.bibl.ru/ni/god_ sluzhby_sot-15.htm.

Воспоминания о Дзержинском. К 85-летию со дня рождения. М.: Знание, 1962.

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине в десяти томах. Т. 5. М.: Политиздат, 1990.