Гибель Киева - [6]

Когда Александр её представил: «Вот тебе подарок. Извини, что не перевязан ленточкой», именинник мгновенно сблизил дистанцию: «Красивая. Но почему попа маленькая?» Да, в нём был спрятан магнит. У неё даже подлая мыслишка проскочила: «Переспать с ним? Пожалуй. Но только без фамильярности». Жаль, что подпил не в меру. А глаза у него красивые, то серые, то голубые. Помни: Шопенгауэр предупреждал: бойся людей со светлыми глазами.

Именинник подсел к Александру и что-то увлечённо ему рассказывал. Вначале она наблюдала за ним, отключив звук. Чего там, любовалась его профилем. Редкий, очень редкий как для Киева нос: ровненький, римский, породистый, с легко намеченной горбинкой. Губы чуть тонковаты, но это не портит картинки, потому что нервное лицо, опять же, большая редкость. По облику и темпераменту – чистый итальянец. Она включила слух. И недаром. История оказалась близка её нынешним заботам.

– Ты представляешь, наш «Фуко» разбомбили! – положив одну руку на плечо Александра, именинник другой рукой ловко подцепил вилкой маринованный грибочек. – К хозяевам явилось двое ментов, майоры. Донецкие, конечно. Ты же знаешь, их сейчас тьма в среднем звене руководства. В налоговой, в милиции, на таможне. Там, где быстрые деньги. Так вот, говорят, что им приглянулось кафе. Мол, продайте. Но ты же знаешь, как оно им досталось, сколько они туда вложили. Да нет, говорят хозяева, не можем. Это – наша душа, а душу не продают. Ну, смотрите, – говорят менты. И ушли. Через пару дней вваливается банда горилл и громит всё на мелкие щепки. Даже кухню и плиту. Снова заявляются менты. Ну что? – спрашивают: Надумали? Хозяева, естественно, отвечают: Мы всё поняли, продаём. Сколько? – спрашивают менты. Сто тысяч, – отвечают. И в ответ слышат: Не-а, теперь двадцать. Так что, нет больше нашего «Фуко». Теперь будем встречаться у монахов. Вот так! – рассказчик налил рюмку водки, выпил её залпом и смачно заел грибочком. Как восклицательный знак поставил. Он, видимо, всё в жизни делал с аппетитом.

Снежана снова выключила звук. Донецкие и её достали. Неважно, сколько их в Киев понаехало, двадцать или сорок тысяч, и все с деньгами, и все наглые, и у всех крыша. Важно то, что её дом хотят продать донецким вместе с жильцами, и теперь ей грозит переезд на выселки. Смена соседства с оперным театром – на соседство с песочными муравьями на Харьковском массиве. Она знала, нужно что-то предпринимать, искать выход. Ну не ломать же себе жизнь и выходить из-за этого замуж за богатея?! Впереди определённо чёрная полоса.

Поднявшееся было настроение снова под-упало. Она ещё раз взглянула на ребят. Симпатичные, приятные. Но сейчас это не её тема.

Все видели, как Снежана зашла в женскую комнату, а то, как она оттуда вышла, не видел никто.

Под злорадные усмешки оставшихся дам друзья искали её повсюду. Именинник даже осмотрел женский туалет. Он было опечалился, а потом вознамерился отправиться к всегда ждущей его женщине. И ключ от машины у него пытались отобрать, и увещевали, и услуги шофёра предлагали – тщетно. Таков он был, и все это знали.

Началось

По дороге домой Александр ел себя поедом, хотя по астрологическому знаку отношения к скорпионам не имел. Вязать его надо было, ключи силой отнимать, колесо, в конце концов, спустить. Да мало ли вариантов остановить друга в шаге от беды? Но по непонятным ему самому причинам Александр этого не сделал. А почему, понять не мог. То ли унижать его перед этими индюками не захотел, то ли верил, что его друг не из таких выбирался передряг, то ли сам находился в состоянии подпития, то ли бегство Цок-Цок его подкосило.

Въезд во двор закрывался шлагбаумом. Александр поленился открывать и закрывать замок и отпустил такси. Он вошёл в длинный узкий проход и по старой каратистской привычке, которая незаметно стала рефлексом, завернул за угол дома на достаточном от него расстоянии, чтобы не получить внезапный удар из возможной засады.

Нащупывая в кармане ключи от квартиры, он направился было к двери своего подъезда и в этот момент увидел, как от стены отклеились две фигуры. Он даже не пытался их рассмотреть, что при тусклом свете лампочки, прикреплённой стараниями бдительного пенсионера под карнизом четвёртого этажа, было бессмысленно и не нужно.

Как это всегда случалось с Александром в минуты опасности, сознание заработало чётко. Бежать? Нет. Нельзя показывать, что боишься. Память услужливо подбросила латинскую максиму: «Тому, кто взял в руки оружие, не подобает искать помощи у безоружных ног». Да и куда бежать, если ты у своего дома? Нападать первым? Пожалуй. Нужно вырубить одного из них наверняка, а потом возиться с другим. Лучше лидера. Главное убедиться, что у них в руках, дабы не получить нож в почки по самую рукоятку. Кто из них способен на такое? Конечно, «Нолик». Значит, его валить первым. Закон каратэ гласит: если не знаешь, что делать, делай шаг вперёд. И в этот миг…

Тех, кто сомневается в существовании ангелов-хранителей, надо выселять из Киева в Хацапетовку или Енакиево, лишать в жару права на холодное пиво, а в морозы заставлять ходить в кроссовках без носков. Есть ангелы-хранители. Есть! И в подтверждение тому в окне на втором этаже, прямо над головами парочки зажёгся свет, а затем на балконе возник мужик с сигаретой. «Десятка», подняв головы, замерла.