Гибель химеры (Тайная история Погорынья) - [74]

— Не след, нам от боя бегать, — Корней в преддверии схватки был собран и решителен. — Данила, Семен и ты, Треска, зачин за вами. Задача ваша — засевших на холме атаковать, да засадников, что в леске прячутся, выманить. Они ждут, что мы «свиным рылом» вперед попрем, чтобы потом нас сбоку и сзади достать. Пусть так и думают. Покажем им, что вроде все так и будет. Пусть только они выскочат на ваших пешцев из-за деревьев, вот тут-то и придет Сотни черед. Против конного удара им на открытом месте нипочем не устоять. Не увлекайтесь только. Данила, все понял? Ступайте и удачи вам!

Михайла дождался, пока около деда останутся только Алексей и Лука Говорун, и только тогда задал мучавший его вопрос:

— Господин воевода, разреши обратиться! — и, дождавшись разрешающего кивка деда, продолжил. — Зачем нам врага в лоб на холме атаковать? Ведь обойти же можно, пусть и нелегко будет потом переправляться. Но зато к Ратному без потерь придем.

А если они захотят нас в поле достать, то именно им придется вперед идти, да под наши стрелы подставляться…

— Эх, внучок, внучок… Без потерь говоришь? Да в том-то и дело, что тогда мы без боя половину войска лишимся! Гляди, — Корней для наглядности принялся загибать пальцы. — Треска с лесовиками сразу уйдут свои селища защищать — двенадцать десятков воев долой. Охочие людишки, что в чаянии добычи к нам прибились тоже уйдут — около Ратного им добычи неоткуда набрать. Вот еще семь десятков отними… А то глядишь они еще и к врагу перебегут. И много мы тогда с одними огневцами навоюем?

Мишка, точнее Михаил Андреевич Ратников пристыжено наклонил голову и мысленно обозвал себя дураком. Все-таки усвоенные в далекой советской юности понятия об армейской дисциплине и присяге совершенно не соответствовали таковым в двенадцатом веке. Но ведь воевать приходилось с этими людьми и сейчас! «Других людей, у нас, для Вас, товарищ Ратников, нет!»- будто наяву услышал он глуховатый насмешливый голос.

— А я вот чего боюсь, — Алексею было не до унижения боярича, все его внимание было занято предстоящим боем. — Слишком все просто выходит. Не может вражий воевода нашего конного удара не предусмотреть. Наверняка ведь конные и у него есть. Вот они-то нам в бок и ударят!

— Вот! В самый корень зришь! — Корней хлопнул старшего наставника по плечу. — Потому мы и в этот раз только обманку покажем. Издали нипочем отроков на конях от взрослых ратников не отличить. Потому мы вперед да наискосок Младшую Стражу и пустим. Отроки атаку на себя вызовут, да на болотину от врага и уйдут, а в решающий миг Сотня и ударит, тогда и сомнем врага, сначала конного, а потом и пешего.

— Так Младшая Стража для демонстрации, то есть для показухи, вперед скакать будет? — Михайла, несмотря на полученный только что урок, все же решился оспорить дедову диспозицию. — И ничего больше?

— А ты что, хочешь ее против кованой рати бросить и при этом устоять, — кривая ухмылка Луки была ему ответом. — Прихлопнут они вас как комара и даже не заметят. И так-то, дай Бог, чтобы половина уцелела.

— Потому и говорю, чтобы скакали наискосок, да сразу бросали коней и уходили в болото, где не достанут, — нахмурившись, то ли от непонятливости внука, то ли от насмешек Говоруна, вмешался Корней. — Выманить на себя врага и уцелеть, вот ваша наиглавнейшая задача.

— Да нет, я просто хотел первым двум рядам все заряженные самострелы дать. Враг, пока мы с его пешцами на холме не сблизимся, атаковать не будет. Так что по паре выстрелов мы сделать успеем, хоть сколько-то неприятелей положим, да Даниле задачу облегчим.

— Ладно, самострелы можешь дать. А то я уж было решил, что ты их лоб в лоб встретить хочешь. А тебе, Леха — самая тяжелая задача выпадает. Ты вместе с частью охочих людишек, кто с конем пришел, на правой руке Младшей Стражи пойдешь. Чтобы враг раньше времени нашу хитрость не раскусил. Сдюжишь ли?

— Сделаю, что смогу, — Алексей пожал широкими плечами и повернулся к Мишке. — Пойдем, боярич. Данила, вон, уже почти в дело вступил. Скоро, стало быть, и наш черед. Прощевай, Корней Агеич, может, и не свидимся боле. Прости, если что не так. Прощай и ты, Лука.

— Вы уж там поберегайте себя, ребятки, — поочередно обнимая внука и «зятя» прошептал Корней. — А что в бою не сробеете, я и сам знаю!

* * *

Тяжелый окольчуженый ёж пехоты медленно надвигался по пологому склону на прикрывающихся высокими ростовыми щитами копьеносцев врага, занявших позицию в трехстах шагах от вершины. Они были разделены на два примерно равных отряда, а потому Данила также разделил свои силы надвое. На правой руке, где был он сам, шли огневцы под началом Семена Дырки да вольные охотники, примкнувшие к Сотне в чаянии добычи и славы. А на левую руку, в помощь важничающему, но не имеющему большого воинского опыта Треске, он отрядил Андрея Немого, наказав помочь, в случае надобности, да вдохновить лесовиков собственным примером.

До строя врага оставалось не более пятидесяти шагов, когда впереди, у самой вершины холма, раздался душераздирающий женский крик, и на поднятом колу затрепыхалось обнаженное тело. Спустя мгновения все повторилось снова — полный нечеловеческой боли вопль и корчащаяся в диких муках на колу голая женка.