Гибель Гражданина - [29]

- Так и следовало. Я сама пожелала бы этого, дорогой. И вот прихожу - вижу - разрушаю...

- Пожалуй. Но я чуточку пригодился. Она помолчала. Потом вынула платок, повернула мое лицо к себе и стерла следы помады. Достала гребенку, немного поработала над собственной внешностью. Задержала зеркальце перед глазами, осматривая дорогу.

- Любопытно... Если бы ты пришел... А, что толку рассуждать!

- Никакого, - сказал я.

- Ты, конечно, видишь - за нами снова хвост.

- Да, в зеркале водителя видно. - Я посмотрел на фары, отраженные стеклянным прямоугольником спереди. - Немного поотстали, чтоб не настораживать нас прежде времени. А теперь, должно быть, пойдут на сближение.

Глава 19

Преследовавшая нас машина промчалась мимо, когда мы сворачивали ко входу в гостиницу. Тот же самый джип или его брат-близнец.

- Играют со знанием дела: то показываются, то исчезают, - сказал я, выходя из такси и подавая Тине руку. - Кто-то хитер неописуемо.

- Похоже, cheri, - ответила Тина, одергивая платье. - Жаль, что мне так идут узкие юбки. Очень неудобно бегать и драться... Эрик?

- А?

- Если приключится... Если мы сейчас расстанемся... Я сурово посмотрел на нее, не вполне понимая, о чем речь.

- Не неси сентиментальной чуши.

- Нет. Позволь, я договорю. Может быть, однажды ты возненавидишь меня. Помни, милый, у Тины выбора не было. Никому из нас не дается выбора. Никогда.

Ее фиолетовые глаза стали темными, серьезными и очень славными; но время для философствования было наихудшее.

- Да, - сказал я мгновение спустя. - Конечно. - Вспомнил о водителе такси, повернулся и уплатил. Шофер проворно укатил прочь, а я посмотрел на Тину.

- Нельзя стоять на тротуаре до утра... Ах ты!

- Что стряслось?

- Позабыл окаянную бутылку! - Машина юркнула за угол. Я вздохнул: - У этого таксиста будет весьма приятная ночь.

Мы направились в отель.

- Минутку, солнышко, один вопрос.

- Да?

- Если приключится... Кто из нас двоих выходит на связь?

Тина заколебалась.

- Ты, Эрик.

- Хорошо. Сама сказала. Запомни и не вздумай действовать независимо. - Я расхохотался. - Знаешь, забавно для разнообразия стоять на стороне закона! Первый раз участвую в операции, где можно позвать на помощь местных полицейских.

Тина улыбнулась и покачала головой.

- Неудачная мысль. Мак не одобрит. Он не любит распинаться перед непонятливыми законниками больше, чем безусловно необходимо.

- Ежели дела пойдут худо, будет распинаться, любит он это или нет. Я не намерен покорно становиться под кулак и пулю, чтобы сохранить Маку душевное равновесие... Внимание, - выдохнул я. - Смирно! Шагом марш! Команде петь и веселиться!

Мы вошли в холл гостиницы, обычный холл, усеянный колоннами и коврами, уставленный стульями и диванами, которые, невзирая на похожий цвет обивки, едва ли были формально представлены друг другу. Стеклянная стена выходила в патио, поросший густой, хорошо освещенной тропической флорой. Там и сям располагались любители прилюдного отдыха - их можно обнаружить в любое время и в любом отеле. Не могу представить, почему книга или журнал читается лучше в продуваемом сквозняками зале, а не в комфортабельном номере. Возможно, эти люди кого-то ждут, но почему означенный кто-то вовеки не показывается?

Все удобно разместившиеся субъекты уже справили свой пятидесятилетний юбилей. Все - кроме одного. Одной. Я засмеялся и обнял спутницу за талию, шествуя по громадному холлу. Тина ответила пьяным хохотом, прижалась ко мне, словно ища опоры.

- Где? - прошептала она тихонько. Я снова засмеялся, будто услышал неприличную шутку.

- Второй диван слева, глядит прямо на патио. Молодая женщина, примерно шесть футов рост, светлая шатенка, твидовый костюм.

- А откуда ты, liebchen, знаешь, какого она роста, если виден только затылок?

- Уже встречались: я, она и гарвардский хлыщ в шапочке для гольфа. Помнишь английский "моррис" - еще плакат висел на заднем стекле? Помнишь ресторан, откуда звонила Маку? Они выходили, я входил. Ты была в телефонной будке и не заметила.

Тина пьяно хихикнула и сказала совершенно трезвым голосом:

- Не заметила, но поверю на слово.

- Пожалуй, она приставлена просто наблюдать, - сказал я, - но, пари держу, это аванпост. Двадцать против пяти, что, как только свернем за угол, девочка ринется к телефону и доложит, что мы идем к себе.

- Думаешь, в номере поджидают?

- Похоже на то.

Тина колебалась.

- Похоже?

Я поцеловал ее в ухо.

- Надо было заняться любовью в такси. Я уже говорил. А теперь скучать не придется.

Она тихо засмеялась:

- Не о том думаешь.

- Ты, по сути, лезешь прямо в брючный карман - как же думать о необходимом? - Я вздохнул и прекратил дурачиться. - Давай удивим ребяток. Это игра в кошки-мышки, а быть мышкой, честно говоря, надоело.

- Эрик, мы не имеем права устраивать ненужные неприятности!

- Почему ненужные? Идет игра. Я не люблю играть по чужим правилам...

Тина сонно положила голову мне на плечо. Мы шли по мягкому ковру, прижавшись друг к другу.

- Девушка та самая, ты уверен?

- Та самая. Снова столкнуться - слишком невероятное совпадение.

- Если позвонит по телефону, все станет ясно.

- Не позвонит. И близко к аппарату не подойдет. Берем. Сейчас.