Стратоник отпрянул от подзорной трубы, зажмурился на миг, давая наваждению исчезнуть, и снова прильнул к ней. Ничто в расположении светил не изменилось. Сомнений не оставалось: ось Фаэтона начала потихоньку смещаться.
Он кубарем скатился с чердака, где была оборудована астрономическая лаборатория, возбужденный, ворвался в кухню. Вкусно пахло блинами.
— За стол! — скомандовала жена.
— Я сделал открытие! — сообщил Стратоник.
— Поздравляю! Тебе с икрой или со сметаной?
— Не с чем поздравлять. Лучше б мне его не делать.
— Так закрой его обратно. Ты бы занялся сыном. Второй день носит из школы одни двойки.
— Ось Фаэтона сместилась.
— Смотри-ка! — удивилась жена. — Кто же его так раскачал?
— Во всяком случае, не мы с тобой. Может быть, «фонарик» Менандра или коммуникаторы Клеобиса? Это еще надо установить.
— Он доставит нам много хлопот, — сказала жена.
— Хлопоты не то слово, — возразил Стратоник.
— Растет сорванцом, а все потому, что ты не уделяешь ему никакого внимания, дни и ночи проводишь на своем чердаке.
Стратоник поперхнулся.
— Я тебе о серьезных вещах толкую, а ты…
— Собственный сын для тебя не серьезная вещь?
— Да ты хоть отдаленно представляешь, что значит смещение оси?
— Не знаю и знать не хочу. У меня есть дела поважнее, чем витать в облаках.
Стратоник махнул рукой, доел блин и пошел в юридическую контору. Там он поделился своим открытием с Эсхилом. Самый старый из сотрудников, тот приходил на работу первым, а уходил последним, чтобы не обнаружить физической немощи, которую от него ожидали.
— Ну и что? — спросил Эсхил.
— Это значит, что планета будет постепенно сходить с места, пока не сорвется с орбиты и не упадет на Солнце.
— И мы все покатимся колесом? — хмыкнул Эсхил. — Шефу это полезно, желчно добавил он.
— Ты, кажется, мне не веришь, — обиделся Стратоник.
— Согласись, дружок, астрономия для тебя только хобби.
— Расчеты неопровержимо доказывают…
— Ладно, ладно, все равно я в этом ни черта не смыслю. Если ты прав, нам не остается ничего иного, как примириться со своей участью. Ты вот лучше скажи мне, имел ли шеф моральное право скинуть с себя дело о хищении на автобазе…
Наученный этим опытом, Стратоник не стал откровенничать с другими своими коллегами, а в обеденный перерыв побежал к приятелю — работнику планетария, от кого и перенял увлечение небесной сферой. Тот пребывал в глубокой меланхолии по случаю очередного скандала в семье. Выслушав сбивчивую речь Стратоника, он спросил:
— А когда это должно случиться?
— Что именно?
— Ну то, о чем ты говоришь. Когда мы начнем падать на Солнце?
— Этого я не знаю. Нужны дополнительные исследования.
— Скорее бы, — вздохнул приятель. — Надоело вот так. — Он провел ребром ладони по горлу.
— Ты даже не спрашиваешь, как я пришел к своему заключению? — удивился Стратоник.
— А чего спрашивать? Если ты говоришь, значит, так и есть. Я тебе верю.
— И все-таки. Дело ведь нешуточное. Я применил твою методику наблюдений.
— А!
— Угол, образуемый Землей и Меркурием, увеличился для наблюдателя на одну стомиллионную секунды…
Приятель замахал руками.
— Не надо! Я же сказал, что полностью тебе доверяю. Чем скорее это случится, тем лучше. Давай выпьем, у меня здесь бутылочка фаэтоновки десятилетней выдержки.
Кое-как дотянув до конца рабочего дня, Стратоник отправился в редакцию самой популярной газеты «Вечерний Фаэтон». После долгого ожидания его принял редактор отдела науки. Вежливо выслушав посетителя, он поинтересовался, каким инструментом выполнены наблюдения. Стратоник покраснел.
— Труба у меня собрана из детского конструктора. Знаете, чтобы измерить угол…
— Знаю, — улыбнулся редактор. — А кто вы по профессии, если не секрет?
— Юрист. Служу в адвокатской конторе.
— Что может быть лучше! — закатил глаза редактор. — Стоять на страже закона и справедливости! Я вам завидую, молодой человек.
— А я вот увлекся звездами.
— Да, да, у всех у нас хобби. Запишите адресок. Гермеситская, 17, вход со двора.
— Так это институт астрономии!
— Вот именно. Редакция договорится, вас примет сам академик Архистар.
Стратоник чуть не упал со стула. Встретиться с величайшим астрономом планеты — какая честь и какой шанс на авторитетное признание открытия!
Три дня он готовился к свиданию со знаменитостью. Проверял расчеты, до рези в глазах наблюдал в трубу роковые признаки смещения оси, оттачивал текст своего сообщения. Жена окончательно оскорбилась, назвала его чокнутым и уехала к родителям, забрав сына. Стратоник даже не обнаружил этой потери.
Архистар принял его любезно, усадил в кресло, велел подать кофе с коньяком и предложил, не стесняясь временем, изложить суть открытия.
Стратоник, задумав поразить метра, начал без предисловий:
— Ось Фаэтона грозит сместиться…
— Вы совершенно правы, молодой человек! — закричал академик. — Я дни и ночи твержу этим оболтусам, моим сотрудникам, что рано или поздно мы; грохнемся.
— Да, и…
— Вы спросите, отчего? Ясно как божий день. «Фонарик» Менандра, против которого я решительно выступал с самого начала, нарушил климатический баланс. Перемещение огромных масс воды привело к тому, что планета как бы накренилась, осела набок.
