Гибель Британии [журнальный вариант] - [3]
II. Трамплин в неизвестное.
Полуночное солнце коснулось глади океана, когда «Z 15» снизился у берегов Ярь-фиорда к своей пловучей базе и приткнулся носом к ее причальной мачте. С легкими чемоданчиками в руках Лонг Ро и Бэрд Ли вышли через носовой люк корабля на площадку причальной мачты и в лифте спустились на палубу корабля-матки. Тут гостиница для пассажиров, но у наших путников уже заказаны билеты на трамплин. Полет не утомил их; они взяли воздушный кэб, который быстро домчал их на станцию мурманского трамплина; над гранитными горами Лапландской тундры они увидели постройки и гигантскую спираль трамплина на Москву.
Три трамплина Москвы были хорошо известны Бэрду Ли по его прежним путешествиям: он был одним из первых отважных туристов, которые решились испытать прелесть нового вида сообщения. Поэтому Бэрд Ли, садясь теперь с Лонгом Ро в вагон трамплинной магистрали WNW, окидывая восхищенным взглядом прозрачные конструкции трамплина, в свое время именно им, Бэрдом Ли, подробно описанные по всех газетах Нового Света, мог только пожалеть о том, что нет теперь волнения новизны, испытанного им перед первым прыжком.
Изобретенная еще в первое десятилетие XX века профессором Томского Технологического Института Вейнером, электромагнитная дорога в то время прошла, подобно многим другим смелым мыслям, незамеченной и утонула в грохоте всесветной войны. Правда, в крикливых американских «научных журналах» появились слухи, что будто бы американцы воспользовались идеей профессора Вейнера для постройки электромагнитной пушки «для обстрела любой точки территории» — то-есть из этой пушки, стоящей и Нью-Йорке, можно было бы будто обстреливать снарядами до 20 тонн (1200 пудов) с одинаковой легкостью и Лондон и Калькутту. Однако, действия подобной пушки мир не увидел. И впервые во второй половине века мысль русского ученого получила мирное применение в трех трамплинах Москвы.
В середине XX века, когда еще не были оставлены ревущие бензиновые моторы, никто бы не поверил, что летать будут без шумных пропеллеров, без надутых газом мешков, без поддерживающих поверхностей. У нового воздушного вагона конца века не было ни того, ни другого, ни третьего; у него не было ни рулей, ни компаса, не было и пилота, только проводник, обязанность которого была проста — запереть дверь при отправлении и открыть ее на станции прибытия. Самый трамплин представляет собой гигантскую спираль из трубчатого проводника, подвешенную внешними оттяжками к мачтам (при строгой изоляции) на протяжении двухсот километров вдоль земной поверхности; на конце — небольшой, около ста метров в высоту, подъем. На внешнем конце витки спирали расширялись, образуя нечто вроде раструба. Эта сквозная труба из спирали была, в сущности, разделенным на секции электромагнитом длиной в 200 километров, а вагон — якорем электромагнита. Когда по секциям трамплина пробегал электрический ток, вагон-якорь, подхваченный бегущим магнитным полем и увлеченный им, сначала бежал по рельсам, потом, ускоряя ход, взлетал и мчался в воздухе по оси трубы и вылетал из ее раструба на волю со скоростью около десяти километров в секунду.
Опытная пристрелка снарядами из этой трубы показала, что предварительный теоретический расчет был правилен; на траэкторию полета мало влияли ветры, разности температур в местах, пролетаемых снарядом, грозы, метели и дожди; все поправки были приняты во внимание, в том счету и действие земного силового поля, которое отклоняло снаряд в сторону W точно так же, как оно отклоняет течение рек и направление ветров; это последнее влияние было вполне постоянно; снаряды с трамплина падали на площадь, равную квадратному километру. Оставалось на этом месте поставить второй трамплин, который должен был своим втягивающим и тормозящим действием выправить линию падения и, приняв снаряд в свой раструб, поглотить остаток его живой силы, чтобы потом бросить с легкостью игрока в теннис тысячепудовую махину обратно на расстояние полутора тысяч километров.
Попеременно спирали служили то трамплином для разбега, то мешком для уловления вагона. Даже образованный инженер прошлого столетия встал бы в тупик перед эксплуатационными данными этого способа передвижения; оказалось, что затраты энергии на бросание вагонов значительно меньше, чем при движении по самым благоустроенным железным дорогам, и тарифы на переброску плотных грузов при помощи трамплинов были в несколько раз ниже железнодорожных... Скоростью этот способ передвижения превосходит все иные. Что же до громоздких грузов, т.-е. грузов, обладающих при малом весе большей поверхностью, то для них появляются в конце века преувеличенно медленные способы транспорта. Вообще в конце XX столетия земля вступила в эпоху крайностей. «Златая средина» древних мудрецов была забыта всерьез и надолго.
