Гевара по прозвищу Че - [287]

Фидель Кастро позднее рассказывал:

“Хотя у нас не имелось ни малейших сомнений относительно подлинности самого документа, все фотокопии были подвергнуты строжайшей экспертизе, чтобы не только установить его подлинность, но также и обнаружить любое, пусть малейшее, изменение, которое, возможно, было в него внесено. Информация была проверена по дневнику одного из уцелевших партизан”.

Задача расшифровки почерка была поручена Алейде Марч, которой помогали бывший секретарь Че Хосе Мануэль Манреса и трое спасшихся участников партизанской кампании в Боливии — кубинцев — Дариэль Аларкон, Леонардо Тамайо и Гарри Вильегас.

У кубинцев оставалось лишь одно сомнение, о котором Фидель не преминул сообщить в своем предисловии к книге:

“Поскольку в этом дневнике содержится множество упоминаний о кубинской революции и ее взаимоотношениях с партизанским движением, кое-кто попробует истолковать нашу публикацию как провокацию, которая может предоставить дополнительные аргументы врагам революции, империалистам янки и их союзникам, латиноамериканским олигархам, утвердить их в намерениях блокады, изоляции и актах агрессии против Кубы”.

Но такое толкование, конечно, следовало бы считать абсурдным, исходя из факта, что копии дневников и так уже находились в руках Баррьентоса и ЦРУ.

Работа по подготовке дневников к печати велась в строгом секрете. После нескольких месяцев расшифровки почерка и экспертизы подлинности рукопись книги была передана в издательство “Освальдо Санчес Пресс”. Это произошло в субботу, 22 июня 1968 года. Студенты технического училища помогали в выпуске тиража. В 11.45 утра в воскресенье 30 июня миллион экземпляров книги под названием “Diario del Che en Bolivia” (“Боливийский дневник Че”) был готов. На следующий день книга бесплатно поступила в книжные магазины Гаваны. Почти одновременно книга была выпущена издательствами “Пунто финал” в Чили, “Масперо” во Франции, “Руедо Иберико”, также во Франции, для распространения во франкистской Испании, “Сигло XXI” в Мексике, “Фельтринелли” в Италии, “Тринкот” в Западной Германии и журналом “Рампартс” в США. Как ни странно, в этом перечне нет ни одного издательства или журнала из Восточной Европы[23], что дает некоторое представление о степени напряженности отношений между фальшивым европейским социализмом и кубинской революцией и взаимной ненависти между восточноевропейскими бюрократами и Че. В переданном по телеграфу сообщении о предпринятом в Гаване издании чехословацкое агентство печати ЧТК даже высказало сомнение в подлинности дневников.

Книжные магазины Гаваны были переполнены, фотографии, сделанные в этот день, запечатлели невероятные массы народа.

Школьный учитель Исраэль Диас первым получил книгу в книжном магазине на углу проспекта Л и 27-й улицы; он занял очередь в четыре утра. Через несколько недель дневники Че уже читали миллионы людей во всем мире; дополнительные тиражи также будут исчислять сотнями тысяч.

Чехи были не единственными, кто высказывал сомнения по поводу кубинской версии дневников. Как ни странно, Эндрю Сент-Джордж тоже высказывался скептически, хотя он-то должен был знать, что опубликованные дневники были подлинными. Он настаивал на том, что подлинная версия будет напечатана в Соединенных Штатах издательством “Стейн энд Дэй” и что оригинал, который он.видел, содержал многочисленные критические высказывания по отношению к Фиделю Кастро.

Ответ кубинского президента не заставил себя ждать. 3 июля 1968 года он сделал следующее заявление по телевидению: “Никто в здравом уме не мог бы вообразить, что кто-нибудь опубликует фальшивую версию книги, которая к тому же находится еще в чьих-то руках, особенно если этот кто-то является врагом”.

В кубинском издании, однако, были известные недочеты: в нем были пропущены записи тринадцати дней, в которых могла содержаться если не какая-то подрывающая все основы информация, то, по крайней мере, ключи к тому, как должен заканчиваться текст, попавший к кубинцам. Спустя несколько дней после заявления Фиделя кто-то — может быть, дружественно настроенный националист, а может быть, кто-то из боливийских военных — передал дневники Че в газету “Пресенсиа”, выходящую в Ла-Пасе, и на радиостанцию “Нуэва Америка”. Эти органы 11 и 12 июля обнародовали полную версию дневников. Таким образом, если попытки как-то манипулировать их содержанием и предпринимались, то теперь они были исключены.

Утечка вызвала в Боливии скандал общенационального масштаба; последовало расследование. Чтобы очистить от подозрений вооруженные силы, генерал Овандо пригласил журналистов в свое служебное помещение и показал им дневники, лежавшие в сейфе в коробке из-под обуви. 19 июля Баррьентос объявил о начале нового расследования. В тот же день исчезли Антонио Аргедас и его брат. Вскоре они объявились в Чили, попросив там политического убежища.

Как выяснилось, Аргедас был, мягко говоря, очень странной личностью. Сорокалетний адвокат и бывший майор авиации, он был также в прошлом членом Коммунистической партии, членом левого крыла Националистического революционного движения, а к тому же и агентом ЦРУ. Этот человек, в политической жизни которого было столько взаимоисключающих трансформаций, не пользовался вообще никаким доверием. Его обвиняли в организации массовых репрессий против городских участников и союзников партизанской кампании Че, в ослеплении заключенных, в пытках и убийствах. Тем не менее, находясь в эмиграции, он заявлял о своем восхищении Фиделем Кастро и сказал, что хочет сохранить у себя, в своих руках, оружие, оставшееся от “его друга” Коко Передо. Можно ли верить этим заявлениям? Спустя несколько месяцев он так объяснил причины своих поступков: “Моя главная цель состоит в том, чтобы не дать возможности империализму Соединенных Штатов подделать или извратить дневник Че Гевары”. Еще через несколько дней Фидель Кастро подтвердил, что именно Аргедас был источником утечки и что он передал дневники безо всяких дополнительных условий.