Гёте. Жизнь и творчество. Т. 2. Итог жизни - [227]
Летом 1829 года Гёте снова прожил месяц в садовом домике. Может быть, он хотел какое-то время побыть вдали от постоянных споров между сыном и невесткой в своем собственном доме. Эти отношения очень его угнетали, но ничего нельзя было в них изменить. В саду он жил спокойно, сохраняя связи с привычной жизненной средой. Здесь он, как всегда, делал каждый день намеченную работу, его посещали знакомые, кое-кого из гостей он принимал. Англичанин Робинзон записал в своем дневнике 18 августа 1829 года: «…это всего лишь домик. Гёте живет здесь в маленьких комнатках почти без мебели, гостей принимает в определенное время дня. Чужие должны сначала предстать перед его невесткой, это избавляет его от неприятных сюрпризов». И все же из круга обычных рабочих дел он мог вырваться только на несколько недель. Так было уже и в 1827 году, когда месяц спустя он возвратился в свою «литературно-артистическую среду» в доме на Фрауэнплан. Было прямо-таки забавно видеть, как много всего накопилось в саду за четыре недели пребывания там, писал он Цельтеру 17 июля 1827 года. Маленький домик в парке он опять полюбил. В 1830 году он приказал поставить белую калитку, известную теперь каждому туристу. Она была сделана по проекту Кудрея. Тогда же площадка перед входом была выложена каменной мозаикой по образцу Помпеи. Последнее упоминание в дневнике датировано 20 февраля 1832 года: «Ездил в нижний сад. Пробыл там несколько часов».
14 июня 1828 года, возвращаясь из Берлина, во дворце Градиц близ Торгау внезапно умер Карл Август. Сначала Гёте должен был принять участие в подготовке придворных траурных торжеств, требовавших многих усилий. Он был глубоко потрясен потерей человека, с которым всего три года назад, во время празднования юбилея в 1825 году, растроганный и благодарный, вспоминал прожитые вместе десятилетия, не думая о размолвках, бывавших между ними. 9 июля состоялось погребение эрцгерцога в фамильной усыпальнице. Но старого друга уже не было в охваченной печалью резиденции. Он хотел остаться один. Еще 7 июля он удалился в Дорнбург — дворец, возвышавшийся на холме в долине реки Заале недалеко от Йены, «чтобы избежать выполнения мрачных функций, которые, как это принято испокон века, должны в символическом виде продемонстрировать толпе, что она в данный момент потеряла, а в этом случае она и так безусловно потрясена» (письмо Цельтеру от 10 июля 1828 г.). Он поселился в самом южном из трех дворцов, постройке в стиле ренессанса, которую Карл Август приобрел всего за несколько лет до того. Из окон скромно обставленной комнатки открывался вид далеко на юго-запад и юго-восток. Ощущение природы с ее постоянной сменой времени стало для него источником утешения и покоя. «В предрассветных сумерках смотрел в долину, где поднимался туман. Встал, когда всходило солнце. Небо совершенно чисто, очень рано становится тепло». Так он начал запись в дневнике на другой день после приезда. Буассере он написал незадолго до этого: «И так жизнь, продвигаясь вперед, идет среди потерь и продолжает равномерно работать, создавая полотно непрерывного бытия, вечной необходимости» (письмо от 6 июля 1828 г.). Как эпиграф к жизни этих недель он записал в свою тетрадь старую надпись над входом в маленький дворец: «Gaudeat ingrediens lactetur et aede recedens / His qui praetereunt det bona cuncta Deus, 1608». И перевел ее в письме: «Радостно в дом войди, с радостью путь продолжай, / Мимо ты, путник, пройдешь, благослови тебя бог» (письмо к Ф. А. фон Бойльвицу от 18 июля 1828 г.). В этом длинном письме к камергеру фон Бойльвицу, тому самому человеку, который после смерти Карла Августа от имени и по поручению молодой эрцгерцогской четы обратился к Гёте со словами соболезнования, содержалось описание прекрасной впечатляющей природы, вполне достойное поэтической картины в «Новелле». Этот «Монолог отшельника, предающегося странным размышлениям», продиктованный тайным стремлением оправдать свое отсутствие в Веймаре, стал своеобразным памятником умершему. Долго задумчиво созерцая и затем описывая упорядоченный, тщательно обработанный, культивируемый многими поколениями ландшафт, Гёте осмыслял его как символическую аналогию к деятельности Карла Августа и как знак напоминания для его последователей: «Это послужило мне своеобразным утешением, в основе которого не было каких-то соображений или аргументов; здесь сам предмет содержал все то, что так отрадно опечаленной душе: разумный мир из поколения в поколение неизбежно занят необходимой деятельностью» (18 июля 1828 г.).
В Дорнбурге он оставался до 11 сентября. Производил метеорологические наблюдения и записывал их, занимался декоративными и полезными растениями в садах, «более подробно изучал виноградарство», пытался создать «схему виноградарства» (дневник от 4 и 8 августа 1828 г.). Написал заметку о Bignonia radicans — вьющемся растении с цветами в форме колокольчиков, читал книги по естествознанию и истории, диктовал письма, которые превращались в обширные наглядные сообщения. Размеренная жизнь, наблюдение хода каждого дня и изменений погоды, занятия ботаникой и постоянная духовная деятельность привели к восстановлению душевного равновесия и даже довольства жизнью. В Дорнбурге он хорошо себя чувствовал физически, чего давно уже не было, и даже духовно, вновь ощущал надежду и раскрепощение, сообщал Гёте Соре 13 августа 1828 года. Время от времени бывали посетители: родные, Ример, Эккерман из Веймара, знакомые из Йены, путешественники из дальних мест. Слава богу, он застрахован от «того, что дом наполнится и переполнится», правда, для йенских друзей «при хорошей дороге всего часок пути сюда» (письмо Цельтеру от 27 июля 1828 г.).
Известный литературовед ФРГ профессор Карл Отто Конради в предлагаемом двухтомном труде рассматривает проблемы жизни и творчества Гёте на широком фоне общественного и духовного развития Германии XVIII–XIX веков. Книга К. О. Конради рассчитана на широкого читателя, желающего глубже проникнуть в духовный мир великого немецкого писателя.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.