Героям не место в застенках - [63]

Володя многозначительно умолк.

– Хорошо, я все расскажу, – медленно проговорил «наци». – Меня зовут Альберт Ройтман…

…Алик Ройтман родился во вполне обеспеченной и интеллигентной семье. Папа-профессор преподавал научный коммунизм в пединституте, мама там же – литературу. Для единственного сына родители ничего не жалели. Алик попеременно занимался то музыкой, то рисованием, то спортом. Но добиться высоких результатов нигде не смог. Не потому, что был бесталанным, а потому, что не хватало терпения долго заниматься одним и тем же. Не надоедало Алику только одно – отдыхать. Он мог сутками валяться на диване или бесцельно шляться с такими же лоботрясами по улице. Благо родительских денег до поры до времени на это хватало.

Перестройка в СССР и объявленная Литвой независимость лишили родителей Алика работы, а значит, и достатка. Алик попробовал найти какое-нибудь занятие, но за что бы он ни брался, это оказывалось скучным и малоперспективным, а главное, почти не приносило денег. Случайная встреча с одним из бывших одноклассников решила дальнейшую судьбу Ройтмана. Его интеллект и физическая сила на какое-то время понадобились профессиональным преступникам. Правда, тогда Алик не знал, что добиться авторитета среди уголовников можно, только отсидев хотя бы один срок. В том мире это было обязательным условием.

В тюрьму Ройтман не хотел, но его мнения не спрашивали. Подвели под статью так, что никто, даже нанятый адвокат, не усомнился в его виновности. Приговор суда не отличался мягкостью – восемь лет усиленного режима. В зоне Ройтмана не поддерживали, посылки, которые он получал только от родителей, авторитетные зэки попросту отнимали. Они словно проверяли новичка на излом.

Освободившись, Ройтман с досадой и раздражением обнаружил, что опять оказался не у дел. Никто из бывших друзей не собирался ни помогать ему, ни тем паче делиться доходами. Родители тоже едва сводили концы с концами. В этот-то критический момент, когда Алику оставалось только выходить на большую дорогу, он и столкнулся с национал-патриотическим движением. Человек неглупый, Ройтман быстро сообразил, что идеи «наци» – весьма удобная штука для запудривания незрелых умов. Но самое главное, эти идеи приносят неплохой доход, если правильно их использовать.

Довольно быстро он достиг определенных высот на иерархической лестнице полуфашистской организации. Для этого пришлось взять псевдоним. Так еврей Альберт Ройтман стал немцем Альфредом Краузе. Возглавив одно из отделений организации, он тут же угодил под колпак правоохранительных органов. Его куратором стал Касперас Дзиманкавичус. Когда несколько дней назад тот приказал собрать самых боеспособных и проверенных бойцов, чтобы ликвидировать некую группу, Алик заподозрил неладное. Куратор от полиции нервничал, говорил торопливо, часто вертел головой и старался не смотреть в глаза собеседнику. Ройтман понял, что Дзиманкавичус задумал что-то нехорошее.

«Скорее всего, – рассуждал Алик, – этот козел уберет неугодных ему людей, потом быстро раскроет это жестокое убийство и получит повышение, а я поеду отбывать максимальный срок. И здорово повезет, если этот срок будет не пожизненный».

Опасения Ройтмана сбылись целиком и полностью. Как только стало известно о большой бойне под Ионишкисами, Дзиманкавичус устроил на Алика самую настоящую охоту. Ройтман-Краузе рассказывал об этом с поразительным равнодушием, как будто говорил не о себе, а о ком-то постороннем.

– Ну, ты на жалость-то сильно не дави, – посоветовал Ройтману Локис. – Слезу из меня не выдавишь, и сопли тебе подтирать я тоже не собираюсь. Но есть деловое предложение. Ты помогаешь нам добраться до российской границы, а я тебя отпускаю на все четыре стороны…

Алик посмотрел на Володю диковатым взглядом.

– Ты что, не понимаешь? – с нажимом проговорил Альфред. – Меня в любом случае убьют, и мне глубоко наплевать, кто это сделает! Какой у меня резон помогать вам?

– Самый что ни на есть прямой. – Локис поднялся с табурета и прошелся по бункеру, перешагивая через трупы. – «Потеряешься» где-нибудь в Латвии или Белоруссии, осядешь там, появится шанс начать жизнь заново…

Говоря эти, в общем-то, банальные вещи, Локис провернулся к Ройтману спиной. Сделал он это неумышленно, хотя прекрасно знал, что делать этого ни в коем случае нельзя.

Локис не сразу сообразил, что случилось. Звук выстрела из немецкого карабина на этот раз был глухим. Володя резко обернулся. Ройтман с перекошенным от боли лицом заваливался на стол. В руке он сжимал пистолет «парабеллум».

– Подставляешься, сынок, – как всегда ехидно проговорил Бузько, передергивая затвор…

Глава 32

– Итак, я повторяю свой вопрос еще раз. – Моложавый майор из следственного отдела военной прокуратуры Себежского гарнизона Псковской области устало посмотрел на Локиса. – Кто вы такой и с какой целью незаконно перешли границу Российской Федерации?

Володя поднял на него глаза, один из которых сильно заплыл после стычки с пограничным нарядом, и таким же усталым голосом ответил:

– Я же вам говорю, что не имею права рассказывать об этом. Свяжитесь с полковником Тумановым из Балашихи. Он вам все объяснит…