Герой не нашего времени 2 - [4]

— Вот я в Чечне, когда был, то там одному парню голову оторвало. — Он замер ожидая реакции зала, но все замерли в пристальном молчании. — И вот мы пчел тогда наловили, лапки им пообрывали. Голову тому парню на место приставили и лапками пчелиными закрепили. Вот и жив остался человек.

Раздались аплодисменты. Лицо ведущей вновь озарилось улыбкой. Но вскоре все поняли, что история слишком уж фантастична. Закрались сомнения в правдивости рассказчика. Желая поправить положение, она заметила:

— Наверное, молодой человек хотел сказать, что его товарищ был ранен и ему помог настой из пчелиных лапок.

— Нет, — уверенным и твердым голосом настаивал Володя, — его голова на полтора метра отлетела. Мы тогда ее еще криво прирастили.

Парень на заднем ряду, разразился хохотом. Несколько женщин покинули аудиторию. Заторопился на выход и Владимир. Он уже опасался быть разорванным на части разгневанными дистрибюторами, но женщина со сцены сделала настойчивую попытку вернуть его.

— Молодой человек, вы не останетесь? Наше собеседование еще не закончилось.

— Нет, — буркнул, убегая, несостоявшийся герой капиталистического труда.

Примерно такими сборищами тружеников сетевого маркетинга заканчивались и другие собеседования. Казалось, что мир помешался на этом. Ничего реального, только нелепые обещания процветания именно в их фирме. А вокруг стояли неработавшие заводы, но как грибы под дождем вырастали коммерческие магазины и ларьки. Еще много требовалось охранников, но при взгляде на Вовкино отнюдь не богатырское сложение, руководители, записав его данные, обещали перезвонить. И так везде. Не мудрено, что ему снова захотелось в «горячую точку», хоть какая-то реальная работа. Предложение капитана-пограничника было той самой палочкой-выручалочкой.

Тут же были заполнены анкеты, и он полетел, как на крыльях собирать бумаги. Но он еще не догадывался, какой сюрприз поджидает впереди.

Наступили первые зимние дни. Продолжая сторожить завод и потихоньку на дежурствах, вместе с ушлым напарником расхищать алюминий, Вова собрал необходимые документы и прошел медкомиссию в районном военкомате. Теперь оставался последний этап — областная медкомиссия. Капитан — пограничник всячески поторапливал его. Вместе с Вовкой оформлялись еще несколько ребят с его района. Игорь Агеев конечно забыл о желании служить, по крайней мере, не появлялся на комиссиях.

Наконец Вова примерно представлял, как будет дальше жить. Более или менее смирился с дальнейшими трудностями будущей семейной жизни. С Ольгой они пока не расписывались. Жили попеременно то у него, то у ее матери. Семья была какя — то более чем призрачная. Становилось ясно, что в принципе люди они чужие друг другу. Но по большому счету Владимир другого и не ожидал. Относился к этому спокойно, по философски. Многие люди живут в браке без всяких взаимных чувств, просто вдвоем лучше чем в одиночку. Вот, в общем, и все. Все планы на дальнейшую жизнь у Оли не шли дальше добычи материальных благ. Как и чем их будет добывать кормилец, роль которого отводилась Вове, ее мало интересовало. «Не важно, чем ты занимаешься, важно, сколько ты зарабатываешь», — к этому сводилась ее жизненная философия. Относительно оформления своего сожителя на службу она не высказывала ни радости, ни печали, ведь неизвестно пока, сколько он там будет зарабатывать. Но в принципе обещанная зарплата вполне должна была удовлетворить небогатую женщину. Сама Оля за свою недолгую жизнь дальше продавщицы не поднималась, хотя была по-женски не так уж глупа. Однако последнее время, перед знакомством не работала вообще нигде. А трудоустроиться с беременностью это вообще было нереально, поэтому Вовке и предстояло тянуть на себе весь воз. Казалось бы, обычные житейские трудности, но как тяжело было сознавать, что добывать кусок хлеба насущного придется опять экстремальным путем, где-нибудь в «горячих точках», или того хуже, влача солдатчину в воинской части дома.

Врач-невропатолог областной медкомиссии придирчиво рассматривала военный билет Владимира. Только что, эта женщина средних лет с равнодушно-усталым лицом признала годными к службе десяток юношей, всеми силами доказывавших свою неполноценность. Вова был уверен, что на фоне этих призывников, он выглядит образцом физического и душевного здоровья. И тут его ждало разочарование. Случилось страшное, он не попал пальцем в кончик носа, стоя в «позе Ромберга». Нет, не то чтобы совсем не попал, попал, но неуверенно. Вот это и заставило врача повнимательнее присмотреться к кандидату.

— Я не могу вас пропустить, — спокойным голосом произнесла врач. — У вас контузия. Вряд ли Вы сможете служить.

— Но, может быть… — пытался выиграть неравную схватку Вова. — Я это, припил вчера немного… — хватался он как утопающий за соломинку, — может поэтому…

Ему сейчас явственно представилась дальнейшая перспектива поисков заработка вслепую. И вообще, неужели тяжелая и неблагодарная работа за копейки более благотворна для здоровья, чем служба?

— Это не похмелье, — сказала врач. — Думаете, я не могу отличить похмелье от черепно-мозговой травмы?