Герой не нашего времени 2 - [28]

— Чтобы сидел до моего возвращения! — приказал он, водворяя Олега в яму.

Сам Рыков лично возглавил ВМГ и убыл на неопределенное время, еще раз огрев сапогом по голове Мишку, не успевшего закрыть водительский люк.

Прожив с комфортом две недели в палатке полицейского взвода, Олег отдохнул от Рыкова и был отправлен обратно в батальон, где неплохо пристроился писарем. Нет худа без добра. Теперь Олег повсюду ходил с добытой где-то красной папкой, символизировавшей его высокое положение.

Наступившие холода подкинули проблему отопления. Дров не хватало. Каждое подразделение само добывало себе топливо. В моду вошла топка керосином и соляркой. Каких только хитроумных приспособлений для этого не делали. Самой ходовой была капельница. Да, обычная медицинская капельница, с которой в печку капал керосин. Как бы с ней не боролось командование, из-за пожароопасности такого устройства, но соображения быстрого тепла глушили всякую осторожность. Солярку добывали на кухне. Там стояла открытая бочка. За керосином надо было ходить на вертолетную площадку. Обслуживал площадку контрактник Слава.

Слава имел внешность Алеши Карамазова из фильма «Братья Карамазовы». Одевался этот невысокий тридцатилетний мужчина с кротким лицом инока, в черную длинную телогрейку, напоминавшую подрясник, из-под черной вязаной шапочки, напоминавшей скуфейку, выбивались черные засаленные волосы. Дополняла сходство с подвижником редкие усы и бородка. Под стать внешности были кроткие манеры и тихий голос Славы. Но внешность как всегда была обманчива.

Служил Слава в полку на месяц меньше Вовки. Поначалу он был водителем в роте материального обеспечения. Попадал в переделки, когда колонны обстреливали «чехи». Был даже представлен к медали. А потом попал на вертолетную площадку. Именовался он авиадиспетчером. Над ним был только один начальник — авианаводчик. Списанный с летной работы по возрасту капитан. К Славе многие ходили за керосином. Перед его палаткой выстроилась батарея пустых трехлитровых банок. Когда «вертушка» садилась на площадку, Слава начинал доить «корову», так он называл сливание керосина с одноименного вертолета. Слава был весьма гостеприимен. Вовка часто просиживал с ним в палатке в ожидании «дойной коровы». Перед ним развернулась необычайная биография этого человека с монашеской внешностью. А жизнь у того была отнюдь не монашеская.

Давно еще Слава служил в милиции во вневедомственной охране. И был он старшим лейтенантом. В некотором роде был он «оборотень в погонах». Воровал почем зря с охраняемых объектов все, что там плохо лежало. И был пойман коллегами с поличным. И получил срок — пять лет. Отсидел он их на ментовской зоне в Нижнем Тагиле. Как там ему сиделось, Слава не распространялся. Чем потом занимался, толком не говорил. Да наверное, как и Вовка, всем понемногу. Чем сейчас многие и занимаются. Но был у Славы «Москвич», не новый уже, но и не старый еще. Вот этот «Москвич» и азарт и привели его к нынешнему положению. Попал он на «Москвиче» в аварию. Как в анекдоте прям, въехал в крутую иномарку. Сам виноват был на все сто. «Москвич» полностью разбил, уже не восстановить, а иномарке ущерб причинил на пятьдесят тысяч рубликов. Не ясно, какими уж трудами, но Слава умудрился назанимать эти пятьдесят тысяч и понес их потерпевшим отдавать.

— И вот, Вова, — кротким голосом рассказывал Слава свою эпопею. — Иду я с этими деньгами по городу. И прохожу я значит, мимо казино. Подумал, вот ведь люди выигрывают тут. Дай я тоже сыграю. И долг верну, и сам еще с прибылью останусь. Ну и стал играть. Когда везло, когда нет, в общем, все деньги в том казино и остались. Вот теперь я за машину пятьдесят штук должен, тем, у кого занимал — пятьдесят штук, ну а про свою машину я уж молчу.

— Да, Слава, повезло тебе, — только и осталось сказать Вовке. — В рулетку то еще будешь играть?

— Конечно буду, — как ни в чем не бывало ответил Слава, наливая керосин в железную коробку — цинк из-под патронов.

Топился Слава самым радикальным способом. Наливал в цинк керосин, ставил его в печку и поджигал. Через минуту в палатке была баня. Из трубы раскаленной до красна печки, валил густой черный дым как из трубы паровоза.

— А, вон земляк твой пришел. — Слава кивнул на вошедшего в палатку патрульного по площадке, худого контрактника их лет, в грязном бушлате и стоптанных сапогах.

— Да мы земляки? — радостно сказал Вовка, приветствуя патрульного. — Я же тоже с М-ска.

— Я не с города самого, я с области, с Белогривки, — сказал Андрей, так звали нового знакомого. — Ты тут давно?

— Пять месяцев, скоро все. Домой. А тебе скоро?

— Да тоже мало осталось. Два с небольшим. Но думаю тут еще послужить.

Завязался обычный в таких случаях разговор. Оказалось что Андрей, как и Вовка тут не впервые. Тоже в первой побывал.

— Слушай, а ты в первую где служил? Может мы в одной части были? Я в Грозном, в Северном был. — Поинтересовался Андрей.

— Не, Андрюх, я в Шалях в основном в NNN-ской бригаде. Год почти.

— Во, прям как я. Я сейчас думаю в комендантскую роту тут перевестись. Они мне отношение сделают. Там «боевые» все дни закрывают.