Герой империи. Война за Европу - [21]

– Да, товарищи, – подтвердил господин Громыко, – это именно так. Но Болгария – это несколько отдаленная перспектива; в первую же очередь нам следует заняться Сербией и Черногорией. Для начала на базе вашей Ужицкой республики нужно провозгласить Сербскую Советскую Социалистическую Сербию и превратить Главный народно-освободительный комитет в Народное Вече первого созыва. Соберите туда представителей от всех партизанский отрядов и подпольных комитетов. При этом, товарищ Дудич, Георгия Карагеоргиевича необходимо сделать вашим заместителем. Если он будет вместе с вами, то никакой гражданской войны у ваших противников не получится, и даже, более того, половина отрядов четников перебежит на вашу сторону…

– Хорошо, – вздохнул Благое Нешкович, – это мы сделаем. Но что же дальше?

– А дальше все по порядку, – ответил господин Громыко. – Товарищ Болдин будет помогать вам формировать из партизанских отрядов сербскую Народно-Освободительную Красную Армию. Товарищ Пекоц вместе с лучшими вашими бойцами займется нехорошими людьми, которые не пожелают мирно принять наш план. Вопрос поставлен так остро, что не до шуток. Потом случится решение хорватского вопроса и пройдут плебисциты по национальному размежеванию на территории бывшей Югославии, после чего, опять же через плебисцит, объединенная Сербская Советская Социалистическая Республика вступит в состав Советского Союза. Как видите, цели определены, задачи поставлены, и пора браться за работу. Или нам поискать другие кандидатуры на роль основателей сербского социалистического государства?

– Нет, – сказал Драгойло Дудич, – никого искать не надо. Если вопрос о вступлении Сербии в Советский Союз будет решать сам сербский народ, то кто мы такие, чтобы препятствовать его волеизъявлению.

– Да, – сказал господин Нешкович, – вы правы. Первым делом требуется собрать Народное Вече и опираться на его решение как на фундамент. Что народ скажет, то мы и сделаем. А пока мы хотели бы получше узнать и товарища Пекоца, который свалился к нам как снег на голову, и господина Карагеоргиевича, который все время был здесь, но на последние годы выпал из сербской политической реальности. И спасибо вам за Франца Беме, товарищи. Думаю, что этого упыря открытым судом должно судить как раз Народное Вече и казнить его стоит открыто и прилюдно, чтобы все видели торжество народной справедливости.

25 сентября 1941 года, полдень. Москва, улица Воздвиженка 1/Моховая улица 16/Манежная площадь 13, здание Исполнительного комитета Коммунистического интернационала (ИККИ).

Когда-то, на заре существования советского проекта, считалось, что главное для мирового революционного движения – поднять на восстание европейский пролетариат, а Советская Россия – это для одних передовой отряд рабочего класса, для других – хворост для разжигания мирового пожара. Под эту задачу и был создан Коминтерн – организация жадная, никому не подконтрольная и беспринципная. В голодные послереволюционные годы и самим-то не хватало буквально всего, а Коминтерн тянул со страны Советов полновесные золотые рубли на активизацию пролетарского движения в Сиаме, на помощь бастующим английским шахтерам и германским докерам. Организация эта была всемогущая; по сравнению с Коминтерном советское государство считалось чем-то временным и вторичным. У твердокаменных ленинцев, которые все это затевали, из Коминтерна получилось что-то вроде хвоста, который приспособился вертеть своей собакой.

Но европейский пролетариат, несмотря на все реверансы в его сторону, восставать не пожелал. Да и как он мог восстать, если каждый порядочный европейский рабочий только и мечтал о том, как он тем или иным путем накопит денег и превратится в добропорядочного буржуа. Никаких других целей у европейских пролетариев не было, и вся их классовая борьба вращалась вокруг того, как бы отжать побольше бабла у крупного капитала, чтобы самим превратиться в мелкую буржуазию. «Делитесь, гады! – орали они, маршируя под красными знаменами, – а то сделаем вам как Ленин в Октябре». Ну и капитал делился в меру возможностей, ибо после закончившейся Первой Мировой Войны на загнивающем Западе началось так называемое процветание (правда, через несколько лет закончившееся Великой Депрессией).

В связи с такой оказией в конце 1925 года состоялся XIV съезд ВКП(б), где была принята официальная доктрина «о возможности построения социализма в СССР», которая определяла автаркическое развитие экономики – уменьшение зависимости СССР от мировой экономической системы с ускорением индустриализации страны. Товарища Ленина вместе с любимой им Мировой Революцией победившие на том съезде сталинисты положили на полку истории, желающих спалить Советскую Россию в огне этой самой революции загнали под шконку, а также изрядно урезали денежные вливания в Коминтерн. Основные денежные потоки пошли в индустриализацию, что спасло СССР через пятнадцать лет, а поддержка мирового коммунистического движения производилась по остаточному принципу.

Потом грянули «роковые тридцатые»; в Германии вместо коммунистов на выборах победили нацисты, а Советский Союз, переживший судорогу репрессий, все активнее готовился к новой мировой войне – но не под флагом мировой революции, а с целью защиты Социалистического Отечества. В то горячее время в окружавших СССР странах, нигде (за исключением Китая, и так уже объятого пламенем гражданской войны) ничего в пользу коммунизма не поднималось. Гражданская война в Испании была с грохотом проиграна – в основном из-за внутренней дезорганизации республиканцев, представлявших собой нестойкий союз коммунистов, троцкистов, анархистов и баскских и каталонских сепаратистов. Кроме всего прочего, этот инцидент показал невозможность завоевания власти коммунистами в других странах мирным путем.