Герой империи. Война за Европу - [15]

После этого разговора, в ходе которого я постепенно проникся тем, что мне предстояло сделать, господин Пекоц начал обучать меня обращению с различными имперскими приспособлениями: телефонами, которым не были нужны провода, а также тем самым психосканером. Жутковатое ощущение – посмотришь с вниманием на какого-нибудь незнакомца, и уже знаешь все его мысленные реакции и, самое главное, собирается ли он тебя обманывать. При этом важно смотреть на человека пристально, сосредотачивая на нем все внимание, а если просто мазнуть по кому-то взглядом, то ничего и не произойдет.

А производит эти чудеса эдакая металлическая штучка размером с таблетку – она крепится под волосы у виска при помощи липучки. Господин Пекоц называет это «индукционным линком». Имперским офицерам похожую штуку, только без липучек, вживляют прямо в мозг еще при выпуске из училища. Для меня это за пределами границы восприятия, а они к этому привыкли и считают сие вполне нормальным: раз эта штука необходима для службы, значит, так тому и быть. И ведь нужная же вещь при знакомстве с новыми людьми или во время переговоров. Узнать точно, что человек думает, нельзя, но можно определить, какие чувства он к тебе испытывает, говорит ли он то, что думает, или пытается лгать.

Как только этот «индукционный линк», будучи приклеенным к моей голове, заработал в полном объеме, я первым делом пристально посмотрел на господина Пекоца и тут же получил удовлетворяющий меня ответ. «Это друг, – услышал я в голове бесплотный голос, – он испытывает к тебе симпатию, ничего от тебя не скрывает и говорит только правду.» Получается, первое предчувствие меня не обмануло, и господин Пекоц, как говорил Маугли, действительно оказался человеком одной со мной крови. А еще я узнал, что он действительно уверен в том, что ради блага Сербии власть в ней необходимо отдать коммунистам, и на это у него имеются вполне веские основания, мне, правда, пока неизвестные.

Потом меня наскоро представили представителям господина Сталина генералу Болдину и господину Громыко. Генерал Болдин был прославлен тем, что под руководством господина Малинина устроил германцам кровавый танец смерти на тыловых дорогах, что сорвало их наступление. Русские войска, которые немецкие генералы считали разбитыми, вдруг накинулись на них в самом уязвимом месте и в мгновение ока превратили их победу в поражение. Сначала я недоумевал: ведь генерал Болдин даже через психосканер совсем не выглядел человеком, способным переиграть прославленных германских генералов. А потом я понял. Идеальный Исполнитель, он сумел ничего не испортить, выполняя команды инопланетных специалистов, для которых вовсе не существовало «тумана войны». Точные и предельно смертоносные решения надо было исполнить, не отклоняясь ни на йоту, что у русского генералитета всегда получалось неважно. Еще я подумал, что, скорее всего, то сражение было пиком его карьеры, и в Сербию Иван Васильевич едет исключительно в роли свадебного генерала.

Господин Громыко при взгляде через психосканер оказался птицей совсем другого полета. Этот совсем еще молодой человек, служащий по дипломатической части, обладал множеством талантов, и через это имел полное доверие своего вождя. Ведь господин Сталин, несомненно, тоже пользовался психосканером и точно знал, кто из его людей чего стоит. В какой-то момент я был даже польщен, что такого молодого и, несомненно, талантливого господина посылают именно к нам в Сербию и это станет первой ступенькой в его карьере. Но размышлять дальше на эту тему я не стал, решив повнимательнее наблюдать за господином Громыко в процессе его работы. Ведь не зря мне дали этот «индукционный линк» – наверняка для того, чтобы я использовал доступ к возможностям космического крейсера на благо родной Сербии.

Последним к нашей компании (под конвоем) присоединился генерал Франц Беме. И хоть на его лице не было видно ни синяков, ни кровоподтеков, вид у него был такой, будто старательная хозяйка долго стирала его в тазу со щелоком, полоскала и выжимала, а потом развешивала на просушку. Как сказал господин Пекоц, этого типа везли в подарок властям молодой Сербской Советской Республики, чтобы они смогли потренироваться на его особе, как правильно судить и казнить военных преступников. Ну и еще требовалось показать всем, в том числе и хорватам, что ни один, даже самый высокопоставленный деятель оккупационного режима, не избежит ответственности за совершенные злодеяния.

Шаттл вылетел в рейс сразу, как только пленный немецкий генерал вместе со своей охраной из людей господина Пекоца оказался на борту. Полет до городка Ужице, где располагалась столица так называемого «партизанского края», продолжался чуть больше часа, и все это время я честно продремал в кресле. В аппарате пришельцев отсутствует такая роскошь как окна, и сон в полете показался мне наилучшим времяпрепровождением.

24 сентября 1941 года, утро. Югославия, партизанская Ужицкая республика, город Ужице, Верховный штаб Народно-освободительных партизанских отрядов Югославии.

Приземление имперского шаттла на площадь перед храмом Святого Георгия вызвало у жителей города фурор не меньший, чем схождение того же святого с небес на землю. Красные звезды на складывающихся плоскостях и хвостовом оперении говорили о том, что этот аппарат прилетел из СССР, а возможность вертикально и абсолютно бесшумно и не поднимая пыли опуститься на землю, свидетельствовала о его инопланетном происхождении (кое-кто из горожан слушал радио Коминтерна и делился информацией со своими соседями). Но когда раскрылся кормовой люк, то оттуда пред взоры затаившей дыхание публики появилось отнюдь не серокожее инопланетное чудовище (как описывала вражеская пропаганда), а вполне обыкновенный мужчина в полевом камуфляже нового (имперского) образца со знаками различия подполковника: три шпалы в малиновых петлицах. Кроме того, он поприветствовал сбегающийся народ на вполне понятном сербском языке: «Здраво другови!» (Здравствуйте, товарищи) – и это было так неожиданно, что люди притихли и лишь изумленно переглядывались между собой.