Герой - [17]

– Какого черта? – сквозь зубы выругался я.

– Это драконы. Вернее, всего один дракон, – сказала она.

– Зачем? С чего вдруг? За что?

– А я знаю, за что? Может это у них вроде разминки… Один кружил надо мной, когда я ехала за тобой в трактир, но не напал. Может они только на обозы нападают?

Я замолчал и задумался. Кружил над ней, когда она ехала в трактир… Какая-то ниточка протянулась и тут же исчезла…

– Надо вернутся. Может удастся кого-то спасти…

Но спасать было уже некого. Немногочисленные останки свидетельствовали о том, что драконье пламя гораздо жарче обычного напалма… Не знаю, как Небо, а я бы не выдержал бы зрелища обгоревших тел, но тел не было. Были только кучки спекшейся золы из которых иногда торчали оплавившиеся металлические предметы… И было удивительно тихо, только потрескивало пламя на догорающих телегах. Я запрятал свою брезгливость поглубже и облазил все, где только падали отблески света – напрасно. В живых остались только мы вдвоем.

– Эй, посмотри, что это такое? – окликнула меня моя спутница.

– Где? – я подбежал к ней. В руках она держала отливающую зеленцой черную пластинку, по форме напоминавшую рыбью чешуйку. Только в несколько раз крупнее. Я осторожно взял пластинку, повертел в пальцах, попробовал согнуть…

– Знаешь, мне кажется это драконья чешуйка, – проговорил я с сомнением…

– Мне тоже так кажется. Только цвет какой-то странный.

– Утром посмотрим, какой цвет. До утра еще дожить надо…

Понятное дело, мой цинизм не распространялся так далеко, чтобы ночевать в крематории, в который была превращена поляна. С другой стороны, одному в холодном лесу спать удовольствие маленькое… Тут я вспомнил одну из своих, одно время любимых, книжек, и предлагаемую там концепцию ситуационной этики.

– Ты мне поможешь устроить нам ночлег? – спросил я.

– Где? Прямо здесь?

– Почти. Прямо здесь довольно неаппетитно, но далеко отсюда нам уходить не стоит – все это будет гореть еще долго, и тут довольно долго будет тепло. Я думаю, нам надо устроится с другой стороны от телег – не думаю, что там тебе будет так же неприятно…

– Какая разница? Там трупы, тут трупы!

– Послушай, милая, – сказал я угрожающе, – я понимаю, что ночевать на кладбище – не самое приятное занятие, но я предпочту провести на кладбище ночь, а не всю оставшуюся жизнь, глупо замерзнув из-за собственной брезгливости. И тебе замерзнуть не позволю. Так что будь добра – помоги мне!

Она удивленно вытаращила на меня глаза. Даже в свете пожара я заметил – очень красивые глаза… Какой-то странный разрез глаз, притягивающий…

Мы стянули две уже почти прогоревшие телеги рядом, оставив между ними расстояние метра в три – получились две довольно теплые стенки. Потом я еще раз обошел поляну и нашел одно одеяло – видимо кто-то потерял, выскакивая из телеги, пару подгоревших ковров, увязанных в рулон и целый бурдюк с водой. Это был настоящий подарок, завтра с утра хоть чай будет… Я вспомнил, что по утрам, прежде, чем убегать на работу, всегда заваривал себе фруктовый чай… Мда.. Закинув бурдюк и ковры за спину я побрел обратно.

Небо, оказывается в это время тоже не сидела сложа руки. Подобранным неподалеку от места нашего ночлега широким ножом она соорудила невысокую стенку между телегами, чтобы ветер не задувал в ноги.

Один ковер я постелил на землю, отдал Небу одеяло, а потом накрыл нас обоих вторым ковром. Без подушки было довольно тяжело, я уже отвык спать без подушки, но мне пришла в голову гениальная мысль. Стянув с себя толстую куртку я обмотал ее вокруг бурдюка с водой и получилась огромных размеров длинная подушка, на которой мы прекрасно поместились вдвоем. Немного повозившись, мы улеглись. Я засмотрелся на звезды, рисунок созвездий был совершенно непривычным, и я какое-то время развлекался тем, что придумывал названия созвездиям.

– Послушай, ты что – все еще не спишь? – тихо спросила Небо.

– Нет. Посмотри, какая романтическая обстановка. Чистое небо, яркие звезды, мы с тобой одни в этом лесу… Не считая двух дюжин кремированных…

Она закашлялась и спросила:

– Скажи, тебе никогда не доставалось за твое чувство юмора?

– Еще как. между прочим, то, что я валяюсь на холодной земле в десятке метров от крематория как раз одно из следствий моего извращенного чувства юмора. Надо полагать, что…

– Надо полагать, что ты просто стесняешься?

– Я бы очень хотел, но у меня не получится. Скорее всего, мне просто хочется, чтобы все быстрее закончилось…

– Тебя кто-то ждет?

– Как тебе сказать… Ждут, наверное… Только они не знают, кого… А я не знаю кто…

– Кто "они"?

– Дочка. Жена. Родители…

– У-у-у, да ты семейный человек, оказывается. И не боишься?

– Кого? Жены? Нет, не боюсь…

– У тебя сегодня концерт по заявкам? Я имела в виду – не боишься, что с тобой что-то может случится и ты не сможешь вернутся?

– Не знаю… Скорее всего просто не верю, что со мной может что-то случится. А иногда так хочется…

– А что ж так-то?

– Не знаю… Слушай, давай не будем об этом, а?

– Извини. Я не знала, что тебе неприятно.

– Понимаешь, мои проблемы касаются только меня. Мы закончим это дело и больше никогда не встретимся… Зачем тебе все эти подробности?