Герой ее романа - [6]

Но однажды у нее с Алиской зашел разговор, который заставил ее действовать. Они сидели у Даши дома, делали вместе уроки, и вдруг Алиска, томно вздохнув, произнесла:

– Любви хочется…

– Чего-чего? – переспросила Даша, погруженная в математические дебри.

– Любви! – внятно повторила Алиска, и пришедшее в эту секунду решение уравнения моментально вылетело у Даши из головы.

Ничего себе заявочка!

Уж кому-кому, а подружке грех было на это жаловаться. Мальчишки кружили вокруг нее, как шмели вокруг прелестного благоухающего цветка. С восьмого класса бесконечные романы – длинные и эпизодические. Так Алиска листала страницы скучной и обеспеченной жизни. Один раз Даша пошутила на эту тему: «Ты что, поставила себе программу максимум и уверенно идешь на рекорд?» Алиска шутку не оценила. С тех пор они особо о чувствах не разговаривали. Точнее, Алиска делилась с ней то одной победой, то другой, а Даша внимательно слушала и помалкивала. Ей нечем было похвастаться.

– Это тебе-то, красавица, не хватает любви? – усмехнулась Даша, впрочем невесело.

Сергей Белов по-прежнему видел в ней только одноклассницу, у которой можно легко списать домашнюю работу или сдуть самостоятельную по химии. Тут он всегда выбирал ее, вернее, не ее, а ее вариант.

– Представь себе, не хватает! – Алиска надула пухлые губы, подкрашенные дорогой помадой персикового оттенка, но тут же вышла из образа обиженной: – Вот и ты туда же – «красавица»! Ну, красавица! А толку что? Если бы мне каждый раз по доллару давали, когда это говорили, я бы давно миллионершей стала.

Дашка, у которой неплохо было с чувством юмора, коротко рассмеялась:

– Я бы на этом не разбогатела.

Теперь Алиска прыснула в ладошку: красотой Даша не отличалась. И знала об этом. Единственная гордость – тяжелая коса. Только кто ее сейчас замечает! Это в старину ценили. И вообще с ней неудобно, хлопот много – мыть, расчесывать, причесывать, а отрезать – рука не поднимается. Да и кто его знает, может, только хуже себе сделает?

Хотя Дашин отец утверждал, что она, как и ее мама, красива опасной красотой: скрытой, той, которую не каждому дано разглядеть. «Именно такие лица с несовершенными формами, – любил повторять он, – художники и вообще одухотворенные личности во все времена считали источником притягательности и вдохновения». Дашка не очень-то в это верила. У любящего отца всегда есть в запасе тысячи способов, чтобы успокоить дочь. Но и по поводу собственной внешности особо не комплексовала. Какая есть, такая есть.

– Нет, я серьезно, – сказала Алиска, перестав улыбаться. – Всем парням от нас, девчонок, одно только и нужно. – Тут она многозначительно посмотрела на Дашу, чтобы той стало ясно, о чем идет речь. Даша знала, подружка любила целоваться до самозабвения, но руки распускать не позволяла. – А мне хочется большой и чистой любви. Вон как у Малышевой с ее Волковым. Везде вместе, всегда воркуют, как голубки.

– Ну не везде и не всегда. Иногда и они ссорятся, – возразила Даша.

– Да брось! Волков готов ботинки Анькины лизать, – вздохнула подружка. – Даже в Прагу ее с собой возил, маме родной представлял. А хочешь скажу тебе одну вещь?

– Ну скажи, – рассеянно согласилась Даша.

Она вроде бы сообразила, как доказать тождество.

– Мне кажется, что Белый в меня влюбился.

Авторучка выпала из Дашиных рук, покатилась по столу и упала на пол:

– А почему ты так думаешь?

– Ну это вообще на подсознательном уровне работает. Сама понимаешь, у меня опыт в этом есть. В общем, похоже, парень повзрослел. Созрел, так сказать, для серьезных отношений. Но главное, мы же спектакль этот затеяли ставить с «бэшками».

– А он-то здесь при чем? – спросила Даша, мучительно соображая, как же от нее укрылось, что между Белым и подружкой что-то происходит.

– А при том. Ко мне их Кахобер подошел, попросил, чтобы я с Сергеем поговорила насчет роли герцога. Я заикнуться не успела, а Белый мне: «А ты там будешь играть?» Я отвечаю: «А как же! Перед тобой, солнышко, леди Винтер». А он улыбнулся своей фирменной улыбочкой в тридцать два зуба, ну, ты сама знаешь, как он это делает, и говорит: «Тогда я согласен». Как тебе?

– Мне? – произнесла Даша онемевшими губами. – Мне ничего, – и схватилась за соломинку, как утопающий: – А как же Игорь? Ты же говорила, что на этот раз все серьезно.

Алиска в последнее время с Игорем из одиннадцатого «А» встречалась. Стоило ему появиться в прошлом году в школе, как старшеклассницы прозвали его Томом Крузом. Алиска его у Вики Смирновой отбила, первой красавицы школы, и очень этим достижением гордилась.

– А что Игорь? – помолчав, сказала Алиса. – Я же от него не отказываюсь. Но у нас с ним в последнее время что-то не клеится, – призналась она и принялась за решение уравнения.

А Даше стало не до синусов и косинусов. Она решала для себя совсем иную задачку. Гораздо сложнее, не с двумя, а с тремя неизвестными.

В любви, как известно, каждый сам за себя. И потом, у Алиски ведь ничего серьезного с Сережкой не было. Пока. Нужно было срочно что-то делать, как-то менять ситуацию. И она решила: была не была. Спустя два дня, набравшись храбрости, Даша подошла к Сергею, чтобы пригласить его в кино. А вдруг сработает? Вдруг она привлечет его внимание, когда они будут вдвоем. Запинаясь и краснея, она промямлила что-то о том, что фильм всем парням нравится, убойное такое кино, и получила в ответ: «Извини, Даш, но ты мне не нужна». Нет, Сергей, разумеется, так не сказал, все же он неплохо к ней относился, но смысл короткого диалога был именно таков: мне нужна не ты, а Алиска. После этого Даше ничего не оставалось, как уйти. И она ушла. Молча. Без слез. А душа ее при этом кричала на всю Вселенную: «Глупый слепец! Как же ты не видишь – тебе нужна только я! Я одна и никто другой!»