Герой большого города - [5]

Собственно, и сейчас я намеревался спуститься к поездам, но перед этим нужно было остановить кровь, бегущую из носа. Поэтому пока что я сидел на парапете перед входом в подземку и нещадно расходовал один бумажный платок за другим. В голове все еще гудело, шум машин, шорох шагов по асфальту, голоса и музыка, доносящиеся отовсюду, только усиливали неприятные ощущения. Нос болел, глаза слезились, отчего проплывающие мимо замутненного взора прохожие казались тенями.

Однако куда больше меня беспокоило правое колено, в которое, судя по ощущениям, напихали битого стекла. Один из тех ублюдков еще до начала драки заметил мою хромоту, а для таких, как он, ударить противника в больное место — святое дело. Что он, собственно, и сделал едва ли не в первую очередь, гнусно ухмыляясь.

Все случилось минут пятнадцать назад. Я шел из школы к станции метро, задумчиво глядя сквозь монотонный людской поток, когда глаз зацепился за кое-что, выбивающееся из общей картины.

Трое крепких ребят — с цветными ирокезами, в кожаных жилетках на голое тело и узких драных джинсах — наседали на хрупкую светловолосую девушку примерно моего возраста. Лыбясь и подбадривая друг друга похабными шутками, троица теснила ее в проулок между парой высоток. А там был уже совершенно другой Хаяо-сити: наполненный мерзкими запахами, грязный, изрисованный неумелыми граффити… Своего рода дикая территория, где выживал сильнейший.

Прохожие старательно не замечали происходящего, полицейских поблизости — ни людей, ни хотя бы дронов — не наблюдалось, и я понял: сейчас это случится вновь.

Обостренное чувство справедливости, мое проклятие… Сколько раз я ввязывался в разборки, получал синяки и шишки, обещал самому себе не делать больше глупостей? Очень много. Но — вид человека в беде для меня был сравним с видом полной луны для страдающего ликантропией. Рано или поздно на черном ночном небе появляется сияющий желтым пятак, и звериная сущность берет верх. Точно так же и со мной, только полнолуния ждать необязательно — достаточно просто пройти по городским улицам.

Ноги уже несли меня к проулку, троице хулиганов и девушке, я прекрасно понимал, что, скорее всего, вот-вот опять буду побит. Но в противном случае меня ждала пара бессонных ночей, наполненных чувством вины. Для меня подобное куда хуже, поэтому…

Девушка заметила меня первой. На лице — страх и мольба. Увидев это, я понял, что уже совершенно точно не смогу отступить. Ну а дальше все шло по отыгранному множество раз сценарию. Троица обернулась, один, тот самый, который очень скоро пнет меня по больному колену, сурово осведомился, чего мне надо. На требование оставить девушку в покое парни рассмеялись.

Я прекрасно осознавал: мне не сладить даже с одним из них. Да я и не преследовал такой цели — худому и хромающему подростку героем точно не стать. Мне нужно было лишь перетянуть внимание хулиганов на себя, чтобы девушка смогла ускользнуть. Ну а дальше — принимать удары я умел. Поэтому, недолго думая, я толкнул ближайшего здоровяка и плюнул в ухмыляющуюся рожу его приятеля.

Те явно такого не ожидали, и их растерянность сыграла девушке на руку. Благодарно посмотрев на меня, она кинулась прочь, а я…

В общем-то, мне повезло. Несколько ударов под дых и расквашенный нос — не такая уж и серьезная расплата. Больше всего боли доставил удар по больному колену. Парни явно были способны на большее, но меня спас полицейский дрон, с тихим гулом опустившийся в проулок.

Увидев снабженного видеокамерой робота, хулиганы рванули в разные стороны, а я, опершись о стену, глубоко дышал ртом, капал на асфальт кровью из носа и приходил в себя. Было больно, особенно колено, но я ни секунды не сомневался, что поступил верно, поскольку перед мысленным взором все еще стояло лицо девушки, исполненное благодарности. Затем, чтобы не мозолить объектив полицейском дрону, я, хромая, переместился к станции, уселся на парапет и стал унимать носовое кровотечение.

Вскоре мне это удалось, я умылся водой из бутылки, включил на телефоне фронтальную камеру и, осмотрев себя, пришел к выводу, что не все так плохо. По лицу мне заехали лишь один раз — в нос. Значит, никаких синяков под глазами не будет, и для мамы мое сегодняшнее приключение останется тайной. Уже несомненный плюс, поскольку меньше всего мне хотелось расстраивать ее в очередной раз. О моих «героических порывах» мама прекрасно знала, и они попортили ей немало нервов.

«Главное теперь — хромать поменьше, а то заметит, встревожится или, того хуже, догадается и потащит к врачу», — подумал я, болезненно морщась. Визит к докторам, да еще по поводу колена, для меня был немногим лучше, чем пройти мимо нуждающегося в помощи или защите. Уже девять лет люди в белых халатах внушали мне настоящий ужас.

Но об этом позже, а сейчас нужно возвращаться домой. И так уже опаздываю.

Колено, как только я слез с парапета, полыхнуло болью. Плохо: ударили меня сильно, сустав вполне может в очередной раз воспалиться, и тогда… Нет, лучше об этом не думать.

Первые шаги дались особенно болезненно, но дальше дело пошло легче. Я спустился к поездам, сел на нужный, преодолел одиннадцать станций и вскоре, старательно репетируя свою обычную слегка прихрамывающую походку, шел к дому Мичи — пестрому сорокаэтажному зданию, мягким зигзагом стремящемуся вверх.