Героин - [12]

Шрифт
Интервал

Ну, если бы я это сделал, то, наверное, стал бы абсолютным чемпионом мира, — подумал я, в то время как она и далее углублялась в мою личность, а именно — в руку.

— Вы склонны к мимолетным, но сильным контактам. К прочным, но кратковременным удовольствиям. Вы — мужчина, за которого ни одна женщина не выйдет замуж. Наибольшая выгода, которую из вас может извлечь женщина… — на этом слове она заткнулась на миг, а потом полизала мою ранку. Мне обожгло руку, может, потому, что у нее были остатки соли и алкоголя на языке. Я смотрел на нее широко открытыми глазами, но после всего случившегося был слишком уставшим и расплывшимся, чтобы как-то среагировать. Она облизала мою линию жизни и опять пососала ранку, посмотрела в глаза и снова принялась сосать. Потом приблизилась ко мне всем телом. И только тогда я понял, что происходит.

Мы слились с ней в очень крепком кактусовом поцелуе. Моя голова все еще кружилась, и я немного испугался, но от этого как-то еще сильнее прижался к ней, и меня удивило то, что она была настолько горячей. Ни у одной из моих ровесниц, с которыми я до этих пор спал, не было такой температуры. И ни одна из них не была настолько мягкой.

Хорошо, — подумал я. — Сейчас я буду заниматься сексом с подругой моих родителей, — и счастливая дрожь пронизала все мое тело, потому что я осознал, насколько этот мир является добрым, какие прекрасные неожиданности случаются с людьми, когда, например такие давно знакомые женщины оказываются настолько теплыми и страстными. И случаются именно в то время, когда я максимально расслаблен и мне необходимо с кем-нибудь мгновение слиться.

Я ласкал ее тело, а когда она почувствовала, насколько я возбужден, схватила меня за член и затащила в кровать, где я сорвал с нее трусики, а она оседлала меня, и мы в течение следующих тридцати минут занимались любовью так, будто хотели убить друг друга. Наконец она, где-то уже под потолком, завыла:

— Нет, это невозможно.

Я испугался что она догадалась о моей обдолбанности, но сразу же понял, что ей дико понравилась продолжительность и интенсивность нашей близости. После героина утрачиваешь способность заниматься сексом но сначала это проявляется только в невозможности достижения оргазма. Частичная импотенция превратила меня в супермужчину. Потом, уже когда мы вместе лежали в темноте, я начал медленно анализировать сложившуюся ситуацию. Обкуриться с говнюком а потом наставлять его на путь истинный, помогать его матери в наказании, а потом физически ее ублажать. Такое еще, наверное, никому не удавалось. Конечно, сексуальную атаку я должен был совершить прежде всего для безопасности. Чтобы максимально сблизиться с мамой Бартека. Для того чтобы она еще больше мне доверяла. Для того чтобы она не поверила в какие-либо возможные обвинения в мой адрес, которые могли появиться когда угодно. И кроме того, если бы я не совершил эту атаку, то отказался бы от исключительного, морально нетипичного опыта.

— Не знаю, что делать с Бартеком, — вдруг шепнула она. — Почему он сделал это именно сейчас. Послезавтра я должна ехать на неделю в Чехию — у меня там что-то вроде переговоров. Я уже не могу отказаться, готовилась целую неделю, компаньон заменить меня не может, потому что не успеет так быстро подготовиться. Я должна отказаться, но в таком случае потеряю кучу денег — мы даже можем обанкротиться. А за дом еще не уплачено. На самом деле не знаю, что я буду делать, если останусь без дома, без работы и с сыном наркоманом.

Она на мгновение умолкла, будто чего-то ждала. Но то, чего она так ждала, не произошло, поэтому она снова взялась за свое.

— Ты — единственный человек, которому я могу довериться. Ты сможешь сделать для меня кое-что? И для него? Поживи здесь и последи за ним. Я оставлю тебе деньги и ключи Ты по-настоящему поможешь мне. Да и ему тоже.

В этот момент раздался странный металлический звук в соседней комнате. Дерево за окном в саду встряхнуло большой лохматой головой, будто ему все это не нравилось. Я вскочил на ноги, и мать тоже.

— Господи, Бартек, не делай этого! — крикнула она пронзительно и помчалась раздетая, с большими, качающимися ягодицами, на чердак. Я тоже несмело посеменил за ней, с голыми яйцами наперевес.

И зря я стеснялся собственных яиц. Комната Бартека опустела, а звук издавало открытое окно, колышущееся под дуновением теплого, влажного весеннего ветра. Погода выдалась на удивление героиновой. Мы выглянули через окно, но и там Бартека не было. Чердак находился на уровне третьего этажа, однако возле окна росло удобное, раскидистое дерево. Мы уже не видели Бартека, но за углом были слышны шаги бегущего человека.

Она закричала, но потом отступила, раздетая, — соседи уже открывали окна. Мы стали в спешке одеваться, хотя шансы догнать Бартека уменьшались с каждой секундой, тем более что мы услышали звук проезжающего автобуса.

— Я найду его, — промолвил я. — Я позвоню нескольким знакомым, прошвырнусь по местам, где собираются дилеры.

Когда я собирался, мать Бартека смотрела на меня со слезами на глазах. Не знаю, сколько в этом было благодарности и сколько страха за сына. Однако, независимо от этого, моя реакция была единственно правильной. Необходимо было уменьшить в ней чувство вины. Необходимо было убедить ее в том, что она правильно сделала, затянув меня в постель, потому что я займусь Бартеком намного лучше, чем любой отец.


Рекомендуем почитать
Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чужая бабушка

«А насчет работы мне все равно. Скажут прийти – я приду. Раз говорят – значит, надо. Могу в ночную прийти, могу днем. Нас так воспитали. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. А как еще? Иначе бы меня уже давно на пенсию турнули.А так им всегда кто-нибудь нужен. Кому все равно, когда приходить. Но мне, по правде, не все равно. По ночам стало тяжеловато.Просто так будет лучше…».


Ты можешь

«Человек не должен забивать себе голову всякой ерундой. Моя жена мне это без конца повторяет. Зовут Ленка, возраст – 34, глаза карие, любит эклеры, итальянскую сборную по футболу и деньги. Ни разу мне не изменяла. Во всяком случае, не говорила об этом. Кто его знает, о чем они там молчат. Я бы ее убил сразу на месте. Но так, вообще, нормально вроде живем. Иногда прикольно даже бывает. В деньги верит, как в Бога. Не забивай, говорит, себе голову всякой ерундой. Интересно, чем ее тогда забивать?..».


Жажда

«Вся водка в холодильник не поместилась. Сначала пробовал ее ставить, потом укладывал одну на одну. Бутылки лежали внутри, как прозрачные рыбы. Затаились и перестали позвякивать. Но штук десять все еще оставалось. Давно надо было сказать матери, чтобы забрала этот холодильник себе. Издевательство надо мной и над соседским мальчишкой. Каждый раз плачет за стенкой, когда этот урод ночью врубается на полную мощь. И водка моя никогда в него вся не входит. Маленький, блин…».


Нежный возраст

«Сегодня проснулся оттого, что за стеной играли на фортепиано. Там живет старушка, которая дает уроки. Играли дерьмово, но мне понравилось. Решил научиться. Завтра начну. Теннисом заниматься больше не буду…».