Героический эпос народов СССР. Том 1 - [29]

Дивы Азраки тысячи лет

Гонялись за ним, но не поймали,

Ласковым словом не подманили,

Этого коня мне мать подарила,

"Отдай любимому", - говорила.

Акбузат-тулпар - мой конь крылатый -

Тебе его я отдам в награду.

А еще отдам тебе меч булатный.

Джинны и дивы знают о нем

И перед ним от страха трясутся,

Увидят - как стадо овец разбегутся.

Так сказала Хумай. Урал согласился

Желание девушки исполнить.

Но и тогда Хумай-птица

Не решилась Уралу открыться

И о Шульгене, что сидит в темнице,

Ничего не рассказала.

...И вот новое утро настало.

Проснулся, говорят, Урал на рассвете,

Умыл, говорят, лицо водою.

Хумай сытно его накормила,

Потом в дорогу проводила...

Долго странствовал Урал и наконец озеро увидал: берега его не из камня, дно его не из гальки, - берега и дно серебром покрыты. Цветы, росшие на берегу, даже на самом сильном ветру не колыхались, а гладь водяная застыла, будто бы ледяная. Тут он и увидел чудесную птицу, палкой волшебного помахал, и птицу околдовал, и привез ее к Хумай. Птица эта ее сестрой Айхылу оказалась, она, потеряв мужа, от дивов в далеких краях скрывалась.

И тут Хумай таиться не стала, свое имя Уралу сказала, о том, как он спас ее, рассказала и повела к отцу Самрау. И отец сказал: "Айхылу, уставшую от скитаний, испытавшую столько страданий, надо к матери Луне отправить в гости". Так и сделали - на своем коне Сарысае Айхылу улетела на Луну. А Хумай, после того как ей Урал в любви открылся, выпустила Шульгена из темницы.

Радостно встретились братья родные,

Не перестают улыбаться,

Говорят - не наговорятся,

Урал о себе все рассказал,

А Шульген о себе больше молчал

И в думах своих так рассуждал:

"За что его счастье так одарило?

Неужели слабее моя сила?.. "

Так думал Шульген, и эта дума

Не давала ему покоя.

Ни про Азраку, ни про Заркума

Не рассказал он тогда брату.

А утаив однажды правду,

Он и на злое дело решился -

Брата родного убить замыслил,

Овладеть мечом булатным,

Оседлать коня Акбузата,

А Хумай - любимую брата

Взять себе в жены...

Урал заметил, что брат всегда хмурый.

Подумал: "Долго сидел в темнице,

Вот и не может развеселиться".

Однажды увидел: Шульген, насупясь,

Сидит один с лицом багровым.

Урал ободрить его постарался,

Говоря брату такие речи:

"Против огня - становись водою,

Против врага - вырастай горою,

В трудностях не себе - другим дай дорогу...

Батыр без лестницы на небо влезет,

Батыр без ключей землю откроет,

Добрый поднесет питье - выпьешь воду,

Злой поднесет - вода станет ядом...»

Глядя на хмурое лицо Шульгена,

Птица-Хумай насторожилась,

Чуяла - здесь какая-то тайна,

За братьями она с тревогой следила.

Однажды Шульген сказал Уралу:

"Многие страны ты, брат, объехал,

Многое увидел на свете,

Стал ты батыром, почет и слава

Тебя повсюду окружают...

Теперь ты в стране падишаха Самрау

Живешь привольно, забот не зная...

Но есть у меня дума другая.

Зачем нам Самрау поклоняться,

Когда мы сами

Страной можем править?

Я твой старший брат и желаю

Добыть себе настоящей славы".

Урал

Люди Самрау зла не знают,

Никого не мучают, не убивают,

Как же могу я коварством и злобой

Отплатить за добро падишаху Самрау?!

Невинную кровь проливать разве можно?

Злодеями стать - нам не пристало.

Как мы вернемся домой - подумай -

С кровью запятнанною душою?!

Если полюбит тебя дочь Самрау,

Станет тогда тебе женою

И сама Акбузата подарит.

Нет, Шульген, мы с тобою

Должны идти за мечтой другою -

Надо дивов злых уничтожить,

Открыть невольникам темницы,

Надо со злым Азракой сразиться

И воды из родника живого

Добыть народу для бессмертья.

Однажды к Хумай Шульген тайно явился,

Тихо положил на плечо ее руку,

Слово свое сказал, говорят,

Любовь открыл, так говорят.

Шульген

Сама ты, Хумай, как-то сказала -

По делам человеку воздается...

И я так думаю - между нами

Нет злого умысла, кровавой свадьбы.

К тебе свое слово я обращаю -

Дружбе сердце мое открыто,

И буду предан я ей неизменно.

Как только я во дворец явился,

Как только тебя увидел,

Сразу сердце мое ты пленила,

Но на меня и не взглянула,

Может быть, ты испугалась

И за зло испытать решила -

Уважения не оказала

И закрыла меня в темнице?!

Может быть, после беседы нашей

Или с приходом брата Урала

Сердце твое опять смягчилось -

Ты во дворец меня пригласила,

И вижу я, что во всем мире

Ты всех добрее и красивей.

Дашь ли ты мне свою руку?

Пойдешь ли за меня с любовью? -

Так я думал, душой встрепенувшись.

Захочешь - останусь рядом с тобой,

Полюбишь - сделаю женой,

А если откажешь - тогда придется

Мне выбирать другую дорогу

И совершить то, что задумал.

Хумай

Егет, я к тебе давно присмотрелась,

Узнала и думы твои и дело.

Я - старшая дочь падишаха Самрау,

Теперь ты, егет, меня послушай.

Пусть мысли твои делами станут

И никого никогда не обманут.

При всем народе, на большом майдане

Соберу я егетов на состязанье.

И там ты силу свою покажешь.

Есть у меня конь Акбузат,

Его мне мать подарила,

Он на майдан к народу прискачет.

И если ты за узду схватишь,

И ловким прыжком на коня сядешь,

И снимешь с седла меч булатный, -

Значит - ты батыр настоящий,

Тогда подарю тебе Акбузата,

И буду отца просить о свадьбе,

И одной тропою пойду с тобою,