Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век) - [58]
Победа на Чудском озере — Ледовое побоище — имела огромное значение для всей Руси, для всего русского и связанных с ним народов, так как эта победа спасла их от иноземного ига. Эта победа имела международное значение. Маркс высоко оценил эту битву, специально выделив её в «Хронологических выписках» из массы исторического материала: «Александр Невский выступает против немецких рыцарей, разбивает их на льду Чудского озера», так что «прохвосты» были отброшены от русской границы[410]. Этой крупнейшей битвой раннего европейского средневековья впервые в истории был положен предел грабительскому продвижению на восток, которое немецкие правители непрерывно осуществляли в течение нескольких столетий. Не удалось крестоносным грабителям «укорить» «словеньскый язык ниже себе»[411].
Древний автор «Жития» нашего великого предка князя Александра правильно отметил, что с этой поры «нача слышати имя Олександрово по всем странам и до моря Хупожьскаго (Каспийского), и до гор Аравитьскых, и об ону страну моря Варяжьского (Балтийского), и до Рима»[412].
Ледовое побоище сыграло решающую роль и в борьбе литовского народа за независимость, оно отразилось и на положении других народов Прибалтики. На борьбу против крестоносцев вновь поднялись народы Прибалтики. Произошло восстание в земле куршей, где рыцари успели продвинуться после поражения у Шавлей, построив и заняв ряд замков, создавая угрозу южным землям жемайтов. Курши призвали на помощь литовского великого князя Миндовга, который, по словам немецкого хрониста, «очень ненавидел крестоносцев». 30-тысячное литовское войско развернуло операции в районе Эмбуте.
В том же 1242 г. князь Польского Поморья Святополк, женатый на сестре галицко-волынского князя Даниила Романовича, решительно порвал соглашение с прусскими крестоносцами и, вторгшись в их владения, возглавил восстание пруссов; помощь Святополку оказал князь Миндовг[413]. Немецкий хронист Пётр Дюсбург именует Святополка «сыном греха и погибели»[414] и говорит, что в то время «вся почти Пруссия была окрашена христианской (т. е. рыцарской) кровью»[415]. Войска Святополка опустошили Хельминскую землю и нанесли прусским рыцарям поражение у Рейзенского озера[416].
Так решающий удар, нанесённый крестоносцам русскими войсками, отозвался по всей Прибалтике, потрясая до основания немецкий Орден. Только вмешательство немецких правителей, папской курии, а также отсутствие единства среди славянских князей спасли захватчиков от полного разгрома. К 1253 г. восстание пруссов было жестоко подавлено и тогда же крестоносцы «основали» на побережье крепость Кёнигсберг, закрыв устье реки Преголы.
Что касается ливонских рыцарей, то в 1242 г. они «прислаша [послов] с поклоном» в Новгород. Послы заявили: «Что есмы зашли Водь, Лугу, Пльсков, Лотыголу мечем, того ся всего отступаем, а что есмы изоимали мужий ваших, а теми ся розменим: мы ваши пустим, а вы наши пустите». На этих условиях новгородское правительство «умиришася» с Ливонским орденом.
Мирный договор был подписан в 1242 г. без князя Александра, видимо находившегося в это время во Владимиро-Суздальской Руси, где он замещал отца, которого в ту пору вызвали в Сарай, в ставку хана Золотой орды. Отношения Руси с татаро-монгольскими феодалами становились к этому времени государственным делом первостепенной важности.
Глава восьмая
Разгром венгерско-польских захватчиков в Юго-западной Руси
(1245 г.)
Татаро-монгольское нашествие привела к разорению и Юго-западной Руси, к резкому ухудшению положения крестьянства, к дезорганизации административного и хозяйственного аппарата государственной (великокняжеской) власти, к её политическому ослаблению, к усилению раздробленности. Светская и духовная землевладельческая знать поспешила вновь, как и в начале XIII в., захватить в свои руки политическую власть.
Создалось положение, при котором в большей части Юго-западной Руси бояре князя Даниила Романовича «княземь собе называху, а сами всю землю держаху».
Но это правление бояр не могло быть прочным. С новой силой вспыхнула феодальная война. Теперь княжеская власть значительно активнее осуществляла карательную политику в отношении землевладельческой знати, организуя «уставление» всех земель и статей доходов, проводя как перераспределение земельных владений и держаний боярства, так и пересмотр повинностей крестьянства. К этому её принудила волна крестьянских движений, направленных против феодального сословия в целом. Проводилось также спешное формирование нового войска, в котором князь, опираясь на «служащее» (главным образом среднее и мелкое) боярство, широко использовал массы зависимых «смердов-пешцев»[417].
Воспользовавшись ссорой между боярскими правителями в Галицкой земле, князь сумел их «изоимати». Вступив в Галич, Даниил Романович отправил войско во главе со своим печатником Кириллом занять Бакоту и Понизье и «исписати грабительства нечестивых бояр и утишити землю», в которой, очевидно, развивалось антифеодальное крестьянское движение. Кирилл занял Понизье и отбил наступление черниговского князя Ростислава, действовавшего в союзе с болоховским боярством. Кроме того, как указывалось, князь Даниил предпринял поход и на болоховских бояр. Решительные меры были приняты и против боярства Западной Галичины. Сюда был направлен с войском княжеский дворский Андрей, который занял Перемышль, где захватил местного епископа и разорил его богатый двор и владения. Пострадали и другие представители духовной знати: галицкий епископ Артемий был изгнан из страны; что касается угровского епископа Асафа, то он был «свержен» князем с митрополичьего стола, а угровская епископия была закрыта; тогда же князь Даниил назначил митрополитом Руси своего печатника Кирилла.
