Герои Южного полюса (Лейтенант Шекльтон и капитан Скотт) - [25]

13 июля, в самое темное время, исчезла одна из лучших собак по прозванию «Жулик». О Жулике все жалели, думая, что его либо загрызли другие собаки либо он провалился в трещину. Каково же было удивление, когда ровно через месяц после этого два путешественника, возвращаясь из своей экскурсии, увидели собаку, бегущую к ним. Она бросилась к ним и прыгала вокруг них, не помня себя от радости. Они узнали Жулика, сильно исхудавшего. Морда у него была в запекшейся крови, и от него несло тюленьим жиром. Очевидно, он питался тюленем, которого ему удалось загрызть где-нибудь. Как интересно было бы послушать рассказ о его приключениях, если бы только он мог говорить! Время летело незаметно в подготовлении к предстоящей большой экспедиции, и Скотт всякий раз с большим удовольствием отмечает в своем дневнике, что все здоровы, бодры и веселы. Часто устраиваются экскурсии в разные места, бега на лыжах, игра в футбол, а также научно-популярные лекции с демонстрациями, имеющие огромный успех. Каждый из путешественников имеет, что рассказать своим слушателям поучительное и интересное. Развлечением служат также граммофон с огромным запасом пластинок и пианола. Словом, эта первая половина путешествия прошла необыкновенно счастливо, и Скотт имел все основания надеяться на удачу своего предприятия.

Мысль об Амундсене и о том, что он может раньше притти к полюсу, повидимому, часто являлась у Скотта. Он упоминает об этом в своих письмах, но говорит, что давно решил поступать так, как будто Амундсена не существует. «Мой план был бы расстроен, если бы я пустился в перегонку с ним, — прибавляет Скотт, — к тому же мы, как будто, не затем и пришли сюда! Боюсь только, что через это наша экспедиция много потеряет в глазах публики, но к этому нужно быть готовым. Как ни как ведь важно то, что будет сделано, а не людская хвала!»

О своих спутниках Скотт так отзывается в своих письмах:

«Изучение отдельных характеров в таком смешанном обществе, безусловно, прекрасных людей доставляет мне приятное развлечение. Нет ничего увлекательнее изучения взаимных отношений и взаимодействия среди людей самого различного воспитания и самого разнообразного личного опыта, которые, несмотря на это, все же остаются в полном смысле товарищами. Шутки между ними не прекращаются, и они никогда не обижаются друг на друга, хотя и касаются в разговоре таких тем, которые могли бы считаться щекотливыми между простыми людьми. Отс, например, ротмистр шикарного драгунского полка, вечно подтрунивает над Австралией, ее народом и ее учреждениями, а наши австралийцы, в отместку, нападают на закоренелые предрассудки британской армии. И я не разу не видал, чтобы в этих спорах сорвалось у кого-нибудь сердитое или обидное слово. И я смотрю на них и не нарадуюсь! Мне кажется, что трудно было бы еще улучшить нашу организацию. У каждого своя работа, к которой он специально подготовлен и приспособлен. Нет ни пробела ни в чем ни излишка. Все именно так, как должно быть»...

Весной было сделано несколько экскурсий для устройства на разных расстояниях и в разных местах лагерей с припасами ввиду предстоящей большой экспедиции к южному полюсу. Один из таких лагерей назван «Однотонным» потому, что там был устроен склад припасов в одну тонну весом. Много раз метель задерживала экскурсантов, а также разные неприятные приключения с людьми, лошадьми и моторными санями, которые часто ломались и вообще оказались малопригодными. Но в общем все сошло благополучно.

Особенно много хлопот и неприятностей доставляли путешественникам сильные метели. Скотт говорит: «Эти метели были величайшей неожиданностью. Таких метелей здесь никто из путешественников не испытывал в летнее время. Надеюсь впрочем, что мы с ними покончили. В своем дневнике о путешествии Шекльтона Уайльд пишет 13 декабря, что за весь месяц он в этот день в первый раз не может отметить великолепную погоду. У нас же, наоборот, хороший день был до сих пор исключением. Однако, мы все-таки не потеряли ни одного дня. Мы все стали есть конину, убивая лошадей, которые уже не могли везти груз, и питаемся так хорошо, что о голоде никто не помышляет. Я теперь стал поваром» ...

Но погода продолжала преследовать путешественников. Вот, что пишет в своем дневнике Скотт от 7 декабря: «Метель продолжается. Положение становится серьезным. Корма для лошадей, после сегодняшнего дня, остается всего на один день, так что завтра надо или тронуться в путь или пожертвовать лошадьми... Хуже всего то, что мы сегодня уже попользовались частью той провизии, которая предназначалась для склада на глетчере. Но буря, повидимому, не собирается утихать. Не вижу признака конца, и все согласны со мной, что нельзя двинуться с места. Нельзя не признать незаслуженным такое несчастье! Планы были составлены так тщательно, и принятые меры уже отчасти увенчались успехом, так что если бы нужно было начинать сначала, то я, право, не вижу, что можно было бы в них изменить. Были широко приняты в расчет возможные полосы дурной погоды сообразно с пережитым опытом. Декабрь здесь ведь лучший из всех месяцев в году, и даже самый осторожный организатор не мог бы предвидеть такого декабря!