Герои Шипки - [178]

В штабе поэт передал докладную и вычерченные им карты. Затем вскочил на коня.

Вечерело, когда он въехал в Ловеч, свернул на крутую улочку и остановился перед большими воротами, над которыми нависала широкая стреха. Громко постучал палкой. Залаяла собака, послышались торопливые шаги. Звякнул засов, калптка отворилась, и на пороге показался крепкий, рослый парень.

— Это ты, Стефан? — спросил Славейков.

Парень пристально всмотрелся в верхового, его губы расплылись в улыбке, юное лицо засветилось радостью.

— Я, господин учитель! — воскликнул юноша. — Слезайте с коня, заходите!

Он взял лошадь под уздцы и помог приезжему сойти на землю.

— Есть в доме люди? — спросил гость.

— Есть, господин учитель! Как не быть? Все наши дома, — радостно отвечал бывший ученик Славейкова. — И отец, и мать, и братья, и сестры — все дома. Проходите, пожалуйста, проходите! Дорогим гостем будете!

— Прекрасно! — улыбнулся Славейков. — Сначала зайдем к родителям, а потом хочу поговорить с тобой наедине. Когда-то ты был одним из самых добрых и умных учеников. Помнится, любил слушать о разных событиях из истории Болгарии, беспокоился за судьбу нашего народа. Я не ошибаюсь?

— Нет, господин учитель. Я и сейчас люблю родину. И еще крепче, чем раньше. Вот и Ловеч уже целых три месяца наш, свободный!

Поставив лошадь в конюшню, оба вошли в большой дом. Вся семья с нескрываемым восторгом встретила гостя. Женщины засучив рукава бросились готовить ужин. Мужчины, окружив поэта, заговорили о минувших сражениях, озабоченно спрашивали о судьбе Шипки. После ожесточенной, кровавой битвы в августе русские солдаты и болгарские ополченцы отбросили крупные силы турецких войск. Что будет дальше? Турки, наверное, копят силы, выжидают удобный момент, чтобы снова напасть?

Наконец расспросы подошли к концу.

— Ты, учитель, видать, устал? — поинтересовался отец Стефана, мужчина могучего телосложения, с пышными, подкрученными кверху, чуть ли не до ушей, молодецкими усами.

— Угадал. Путь немалый проделал, — улыбнулся Славейков.

— Эй, молодка, парни! Ну-ка быстро готовьте стол, — приказал глава семейства.

После ужина Славейков и Стефан поднялись по крутой скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и вошли в комнату, приготовленную для гостя. Поэт внимательно посмотрел на юношу. Сильный, умный, спокойный, он не отрывал глаз от учителя и с нетерпением ждал, что тот ему скажет. Но пристальный взгляд Славейкова смутил парня, и он опустил голову.

— Слушай, Стефан, — тихо заговорил Славейков. — Я не требую, чтобы ты поклялся. Знаю тебя хорошо, знаю, какой ты болгарин, какой патриот. Но помни, Стефан, одно: то, что я тебе сейчас скажу, святая тайна! На кол будут сажать — молчи! Слышишь? На кол!

Стефан, не дрогнув, смотрел в глаза учителю. Этот мудрый человек учил их, детей, добру, учил любить родину, Болгарию. Учил мудрости, любви к науке, знаниям. И сегодня это доверие старого учителя потрясло юношу.

— Пусть хоть язык вырвут — слова не добьются! Будет так! — ответил Стефан твердо. И Славейков почувствовал — это правда.

— Тогда слушай! Есть у тебя в Ловече смелый и верный друг?

— Есть, — немного подумав, сказал юноша.

— Разыщи его сегодня же. Сейчас же, ночью! Завтра на рассвете вы оба отправитесь в село Имитли.

— В Имитли? По такому снегу? — удивился Стефан.

— По такому снегу! Знаю, что в горах все тропы завалило. Но вы должны пройти. Нужно тайно пробраться на юг, за Балканы.

— В турецкий лагерь?

— Да. В разведку. Узнаете, нет ли где на перевале турецких постов, побываете в селе Имитли… Как? Дело ваше. Можно под видом чабанов. Можно — выдавая себя за турка, или тайно, ночью. Как лучше, решайте сами. Разведаете, сколько батальонов, какие силы стянули туда турки, как вооружены. Изучите все, что требуется… — Славейков умолк, положил руку на плечо юноши и совсем тихо продолжал: — Может, кого из вас схватят. Однако пусть лучше язык вырвут — не должен говорить, зачем пробрался в лагерь, кто послал. Придумайте что-нибудь: мол, ищем пропавший скот. Только это! И ни слова больше! Понял?

— Да, господин учитель…

Славейков объяснил, что завтра он отправится по очень важному делу в Севлиево. Туда они будут добираться вместе. Потом через Габрово он поедет в Трявну. Спустя три дня они найдут его в Трявне и доложат, что видели, что слышали.

— Будет исполнено, господин учитель, — заверил Стефан.

Славейков крепко пожал руку своему бывшему ученику, отечески похлопал его по спине, улыбнулся, как, бывало, в школе, когда он оставался доволен ответом ученика. И пожелал Стефану «спокойной ночи».

…В Трявну поэт приехал под вечер. Был он с головы до ног белым — всю дорогу шел сильный снег. В Севлиеве и Габрове Славейков встретился со своими старыми и верными друзьями и организовал несколько маленьких чет — отрядов. Они также получили задание пробраться через Балканы на южную сторону, в расположение турецких войск и собрать сведения о противнике.

Но самая радостная весть ждала его дома. Здесь поэт застал Стефана и его друга, вернувшихся с опасного задания. Парни рассказали, что на всем перевале Имитли нет ни души. Он пуст и глух. Человеческая нога не ступала больше месяца по его диким тропам, заваленным глубоким снегом. Даже болгары-горцы, и те сидят в тепле, носа не кажут из домов. Видели на тропах только следы оленей. Да еще по ночам слышали вой волков в глухих ущельях. Недалеко от села Имитли, сразу за перевалом, сосредоточено около двух турецких батальонов с тремя пушками. На некоторых вершинах южных Балкан установлены турецкие посты. Стефан вытащил лист бумаги и подал Славейкову, объяснив, что на нем все подробно записано и нарисовано. Часть сведений друзья собрали у болгар-горцев.