Герои небытия. Сказание 1: Пробуждение бездны. - [47]

Корякин засуетился, что-то попытался сказать в ответ, но Давыдов с мрачным видом приложил палец к губам, призывая его к молчанию. Некоторое время президент провёл, наблюдая, как его заместитель Леонид Макаров пытался утихомирить орущих сенаторов.

— Тишина! — тщетно взывал заместитель. — Немедленно прекратите буянить, иначе придётся отключить вам всем микрофоны!

Но никто на него не обращал внимания. Все сенаторы и дальше продолжали кричать и ругаться между собой. Иногда среди гама слышались нецензурные выражения. Многие готовы были повыпрыгивать со своих балконов и сжимая свои кулаки наперевес мчаться в драку.

Тогда Макаров что-то нажал у себя на столе, и гам тут же стих. Все сенаторы мгновенно перевели взгляды на президента.

— Наконец-то вы успокоились! — с облегчением сказал Макаров. — Ибо сегодня мы собрались не для того чтобы устраивать беспорядки, в здании совета Российской федерации. На повестке дня много важных проблем. Но сначала нам нужно разобраться с вопросом о том, что именно произошло день тому назад с «Петром Великим» — флагманом всего нашего космического флота! Мы должны определиться, что нам делать!

И он, поклонившись Давыдову, уселся в своё кресло. С кресла поднялся президент. Он окинул сенат грозным взглядом. Он не спешил со словами. Сначала он возложил ладони на свой стол: голова его была опущена, плечи заметно поникли. То, что он хотел сообщить присутствующим сенаторам, могло их шокировать.

— Благородные и мудрые сенаторы, представляющие разные народы Российской Федерации, — начал президент, медленно и как следует произнося каждое слово. — Всё, что вы слышали — это правда. Но я прошу вас сохранять спокойствие. Как-никак, но мы представляем высший орган власти, и я не потерплю, чтобы вы себя вели, как в борделе.

В следующую секунду он выпрямился и с усилием втянул воздух в легкие. Голос его внезапно окреп:

— Мои достопочтенные коллеги, мне только что сообщили трагичное и пугающее известие. «Пётр Великий», наш флагман, был атакован силами драгонов. К счастью, благодаря слаженным усилиям команды капитана Фитисова, корабль был спасён, и в данный момент он уже находится в ремонтном доке. Точнее, направляется к нему.

По всему залу прошла волна бормотания и перешёптывания.

— Все вы, уважаемые сенаторы, знаете, кто такие драгоны. И некоторые из вас даже помнят те ужасные годы, когда мы вели войну против этих нечестивцев.

На этом он замолчал, наблюдая за Советом. Он ждал и даже надеялся, что найдутся те, кто захочет опровергнуть его слова. Так оно и оказалось. С одного из балконов вылетел сенатор на сияющем антигравитационном диске. Ровно стоя на нём, он полетел в самый центр зала. Потом резко замер в воздухе.

Это оказался сенатор от Интериона — вечный скандалист. Он сглотнул и, глядя на президента, сказал:

— Уважаемый Виктор Викторович, сколько ещё нам придётся потерять военных кораблей, прежде чем мы дадим им настоящий отпор?

Что и следовало ожидать: этот интериец снова выступил первым. Его взгляд был уверенным, осанка ровной. И, видимо, он подготовился к выступлению. Он давно мечтал объявить президенту вотум недоверия, но для этого нужны были веские основания. А пока разведкорпус «Омега» бдительно следил за советом, чтобы все чтили закон, ни о какой грязи и лжи и речи быть не могло: все обвинения будут перепроверены раз сто. Давыдов видел, чего добивался сенатор Элас-тоб. Но он никогда не переступал черту, и всегда готов был играть по правилам.

— Пока что мы не знаем, где находятся их военные базы. И тем более, мы не потеряли наш корабль. Он в целости и сохранности. Но то, что они проявили себя после столь долгого отсутствия, не может нас не тревожить!

Сказанное Давыдовым немного успокоило толпу, но тут среди балконов засиял ещё один гравитационный диск. Люцеф с огромными рогами, медленно подлетев к президентскому балкону, с важностью посмотрел Давыдову в глаза.

— Помнится, наши достопочтенные и святые храмовники клялись, что перебили всех тёмных рыцарей. Все планеты, которые принадлежали им, были выжжены дотла, а артефакты, принадлежавшие их расе, уничтожены. Они даже попытались уничтожить само слово «драгон». Почему они топчутся на месте? Почему они не предотвратили это нападение? — пожелал знать Дуркена — сенатор от расы люцефов. — Становится ясно лишь только одно, что они более не в силах оберегать наши земли! Также, как и космофлот.

И в этот момент поднялся Маршал Корякин.

— Уважаемые сенаторы! — сказал он на весь зал. — Я понимаю, что драгоны — это очень серьёзная проблема, но вам не кажется, что они отвлекают нас от более важной проблемы?

— Вы это о чём, Владислав Арнольдович? — спросил сенатор Дуркена, сложив свои руки на животе, и при этом с гордостью подняв подбородок вверх.

Корякин вздохнул и, окинув всех собравшихся честным взглядом, ответил:

— Вы, видимо забыли, что мы сегодня собрались не ради драгонов, а ради того, чтобы решить, что делать с варягами. Как вы помните, это бывшие поселенцы с Земли, которые за сотни лет полностью переродились и стали называться в честь древних воинов, которые когда-то обитали на нашей планете. Они хотят отколоться от нас и стать независимыми. Мало того, они усугубляют ситуацию, ведя весь свой сектор и ближайшие территории, кстати скажу, наши, к военным конфликтам. Их набеги на независимые территории становятся с каждым днём всё более ожесточенными. Пока они ещё слабы, я прошу разрешения на то, чтобы раздавить их и подавить восстание.