Герои не умирают - [2]

Старый одинокий сумасшедший, брезгливо говорили одни. Одноногий пьяница, с неодобрением уточняли другие. Врун и трепач, усмехаясь, настаивали третьи. Бесстыжий самозванец, с осуждением припоминали четвертые. И всё это было правдой, все они были правы, потому что против правды не поспоришь, как говаривал, бывало, сам Лимба, рассеянно улыбаясь в длинные усы, жесткие и желтые, как песчаник в карьере за их околицей. Но для Найза дядя Лимба с первого дня их знакомства и всегда был только другом Фалько, оруженосцем Фалько и человеком, сражавшимся рядом с Фалько в том самом последнем бою.

* * *

Медленно и постепенно, день за днем, год за годом, судьбоносное сражение в Лесном замке уходило вдаль и становилось историей. Не такой уж далекой, но уже и не близкой. Достаточно реальной, чтобы раны, нанесенные тем страшным временем, все еще болели, но уже слегка тускнеющей и мутнеющей, чтобы не кровоточили.

Сотни баллад и пьес, стихов и романов, полотен и монументов было посвящено двум мучительно-бесконечным годам, когда придворный маг Симарон, убив доверчивого короля Рица, захватил власть над страной. Но, благодаря молодому капитану королевской гвардии Фалько, детям монарха удалось спастись из замка и избежать печальной участи родителей. Три принца и две принцессы, едва опережая преследователей, без оглядки разлетелись по разным концам большой страны в сопровождении последних оставшихся верными короне гвардейцев.

Используя магию смерти и крови, колдун принялся готовить армию для завоевания континента, вытягивая из Эрегора все соки, как паук. Деньги, товары — всё летело в топку амбиций Симарона, но больше всего страдали люди. Пустели мастерские и поля, когда рекрутеры забирали их хозяев в возраставшую не под дням, а по часам исполинскую армию нового правителя, а на оставшиеся ложилась непосильным бременем утроенная, учетверенная доля труда и налогов.

Пророчество слепого отшельника, вскоре после гибели старого доброго Рица облетевшее страну, гласило, что только отпрыск королевской крови сможет одолеть колдуна и вернуть людям Эрегора свободу.

Страна стонала под пятой новой власти, но стон иного рода вырывался из сотен тысяч грудей каждый раз, когда проносился слух о гибели наследников: младшего сына Рица, потом, через несколько месяцев, среднего, еще через полгода — двух дочерей, одной за другой…

Преследуемому каждый день, каждую минуту кронпринцу Амзе так и не удалось собрать полноценное войско, чтобы сразиться с колдуном в открытом бою. Три тысячи — это всё, что у него было, когда под покровом ночи пятеро смельчаков из его отряда хитростью проникли в Лесной замок — резиденцию колдуна — с гарнизоном в восемь тысяч и, перебив стражу на воротах, впустили жалкое подобие армии принца навстречу судьбе.

На смерть и славу.

Неожиданность, ночь и обман сделали свое дело, но всё же защитников замка было несравнимо больше, и всю затею можно было смело назвать глупой и безнадежной, если бы не последний и единственный шанс повстанцев прорваться в Звездную башню в отсутствие Симарона и уничтожить талисман, дающий ему волшебную силу.

Каждый ребенок в королевстве знал, чем закончилась эта битва.

Амза пробился в заветную башню и сокрушил волшебным посохом отшельника Шар Судьбы. Разъяренный Симарон вернулся на крыльях бури, но ничего поделать уже не смог, и ему оставалось только вступить в поединок с застигнутым на месте преступления юношей…

Когда взошло солнце, замок и его окрестности были тихи и безмолвны. Погибли отважные повстанцы. Полегла гвардия колдуна. В последней схватке, поразив друг друга, пали принц Амза и Симарон… «Смерть и слава» — этот клич кучки храбрецов, презревших смерть и вошедших в вечность и славу, расправив плечи и гордо подняв головы, вошел в историю.

Когда через несколько дней окрестные жители набрались смелости и ступили на пропитавшиеся кровью камни древней обители королей Эрегора, то из живых обнаружили лишь горстку раненых с обеих сторон, чудом до сих пор не истекших кровью.

Что стало с раненными приспешниками мага — история стыдливо умалчивала, а имена каждого из выживших бунтарей были занесены золотыми буквами на стену замка, ставшего летней резиденцией нового короля — дальнего родственника бедолаги Рица, рядом с отлитыми в платине именами кронпринца и начальника его гвардии. Ибо каждый ребенок в королевстве знал, почему из пяти наследников Рица в живых получилось остаться только у Амзы, кто доставил ему магический посох слепого отшельника — ведь магический талисман мог уничтожить только маг или простой смертный при помощи другого талисмана, кто планировал безумный налет на оплот Симарона, кто проник во главе четверки бесстрашных в ту судьбоносную ночь в замок, чтобы открыть ворота, и кто в одиночку удерживал в дверях Звездной башни натиск отборной гвардии чародея, чтобы принц мог без помех отыскать смертоносный шар и разбить его…

Амза и Фалько.

Их имена, одно рядом с другим, возглавляли отблескивающий золотом список из сорока трех имен героев, переживших своих военачальников.

Имени Лимбы в этом списке не было.

Сам старик, снисходительно усмехаясь в усы и потирая культю чуть выше колена, объяснял это тем, что имя его там было раньше, в самом низу, последнее, да только, когда нужда в деньгах пришла большая, отковырял он его со стены и продал по буковке. Его имя — что хочу, то и делаю. Хочу — на забор вешаю, хочу — лавочникам продаю. Кто против?